Океан. Выпуск второй

Когда завлов по рации сказал, что они с капитаном считают необходимым облегчить бот, выбросить за борт улов и даже сети, то Карпович выслушал это спокойно. Он и сам видел, как быстро усиливается волнение, и понимал: облегченный бот пойдет лучше, скорее они доберутся до «Никитина», но пока особых причин для беспокойства не было. Не первый раз Карпович попадал в такие переделки, и не первый раз он принимал такие приказы — на базе всегда осторожничают, это естественно, ограждаются от вполне возможной беды, с морем не шутят, в море риск гораздо больше, чем на суше. И вот, приняв приказ: улов и сети — за борт, старшина, несмотря на свою аккуратность, дисциплинированность, не кинулся его выполнять, а почесал затылок, поежился и немного поразмыслил. Соображал же он всегда быстро, предпочитал то решение, которое приходит в голову сразу. По опыту он знал, как это особенно хорошо знают шахматисты, что у первых решений есть странное свойство быть наиболее верными, хотя они как-то легко, просто пришли на ум. При некотором колебании эта простота начинает сбивать с толку, пугать, и поиски иных решений затягиваются. В конкретном случае старшина просто не имел права на долгие размышления; а короткие были вот какие: во-первых, жалко улов и особенно сети; во-вторых, сбрасывать груз за борт нелегко и это не сделаешь за пять минут; и, наконец, бот ведет себя хорошо… ну, терпимо, и на подходе вот-вот появится где-то среди волн посланная на помощь «Абаша».

Карповичу не нужно было напрягать свой зычный голос, экипаж был рядом, за рубкой:

— Ребята, кто там крепче себя чувствует, двое или трое идите на нос, кидайте крабов за борт.

Первым подал голос Серега, и этого ожидал старшина:

— Женя, мы с таким трудом их брали, а теперь клади их обратно, да?!

— Сергей, — негромко приказал старшина, — бери еще двоих и командуй парадом, разгрузи нос.

Серега нехотя подчинился, стал бормотать и в то же время оглядывать ловцов: кого брать с собою. А бормотал он вот что:

— Волна так себе. Сильнее будет — сама смоет крабов с носа. Так что займемся мартышкиным трудом.

И это не хуже парня понимал Карпович, но приказа не отменил. Он принял компромиссное решение: пусть пока разгружают нос, а трюм еще успеют. И уж что-что, а сети он велит бросать за борт в последнюю очередь. Крабов жалко, но их можно еще поймать, а сетей больше не дадут, придется работать с теми, которые останутся. Их и так с каждым днем остается все меньше и меньше.

У Карповича однажды была просто дурацкая путина. На той путине, как нарочно, ледяные поля сбивали его вешки, и в конце концов у него осталось меньше половины сетей. А тут хорошо пошел краб, и хоть плачь! Карпович плакать не стал, а поступил так, как поступили бы многие другие старшины. Хотя все знали, откуда у Карповича через неделю появился почти полный набор сетей, но не обижались. Во-первых, Карпович производил заимствование очень умно и никто его за этим делом не застал. Во-вторых, он имел совесть и более десяти — двадцати сетей с каждого порядка не отрезал. Обычно экипажи ботов получают сети сразу, в начале путины, и, пометив их каждый по-своему, обычно краской, работают ими весь сезон.

Из сетей на минуту приподнялся Олег, и увидев, что Батаев и двое других швыряют за борт увесистых крабов, спросил:

— Что, с базы велели?

Старшина промолчал, он держал румпель и внимательно следил за ловцами на носу. Хлопцев там заливало с ног до головы гудящими потоками воды при каждом спуске бота, когда бот, очутившись в ложбине между волнами, врезался носом в очередную волну и начинал медленно, упрямо взбираться наверх, где ветер рвал в клочья пену. Старшина знал, что на носу опаснее, чем на корме или у рубки. Может кто-то поскользнуться на раздавленной лапе краба и подтолкнет его еще полтонны воды, и быть человеку за бортом. Тогда держись, мешкать нельзя. И Карпович знал, что́ он будет делать, случись такое: правой рукой он схватит спасательный круг и кинет его человеку, а левой возьмет аккуратный моток легкого и прочного линя. На одном конце его — тяжелый наплав, другой закреплен за скобу на рубке. Через несколько секунд вслед за кругом рванется стрелой линь — хватайся, бедолага, за веревку, и тебя быстро вытянут на борт друзья.

Нет, когда человек за бортом, медлить нельзя, нельзя считать ворон, иначе отойдет по инерции бот и придется его разворачивать, подставлять борта волнам, а это опасно. Лучше все делать в темпе, заученными движениями, без особых раздумий. Вот днями на плавбазе было происшествие, вечером упал за борт слесарь Мишка Лупатов. Очутился Мишка в воде, стал в отчаянии царапать высоченный стальной борт базы и кричать. Проходивший мимо боцман не стал терять времени, схватил с палубы канат, закрепил один конец за леера и скользнул по канату вниз, зажал Мишку между ног и так держал его минут пятнадцать, до тех пор, пока не смайнали бот и не подошли к нему с «крестником».