Океанский патруль

– Я не врач и поэтому могу ошибиться. Фил слишком долго пробыл на колоколе в условиях повышенного давления, и с ним могла произойти куча неприятностей. Поднимали вы нас с нарушениями всех правил, так что здоровья ни нам, ни Филу не прибавили, – начал объяснять Клим, но писклявый прервал так хорошо начавшуюся лекцию визгом:

– Вы сами поднимались на поверхность!

– У ваших людей кончался воздух, и мы были вынуждены подниматься быстро. Болезней под водой можно найти целую кучу, начиная от баротравмы уха и кончая кессонной болезнью, – не торопясь, сказал Клим, ущипнув Малыша за ногу. Тот в свою очередь толкнул девчонок, которые тоже заснули. Лей зло взглянула на Малыша, но ничего говорить не стала, прекрасно понимая, что сейчас не время и не место выяснять отношения.

Наклонившись над побагровевшим Филом, Клим прижал указательный палец к сонной артерии. Сердце бывшего пленника билось очень медленно и с перебоями.

– Надо спуститься на затонувшее судно и поискать на нем ценные вещи, – с нажимом произнес писклявый, больше не интересуясь здоровьем Фила.

– На какой глубине оно лежит? – спросил Клим, бросив пристальный взгляд на Малыша, который опять уронил голову на грудь.

– Метров семьдесят-восемьдесят, может, чуть больше, – туманно ответил писклявый.

Протянув руку, Клим нажал на болевую точку на ключице своего напарника.

– Я не сплю, – через секунду вскинулся Малыш.

– Почему ты все время будишь своего товарища? Дай ему поспать! Он же раненый, – вспомнил о человеколюбии писклявый.

– В барокамере спать нельзя. Во сне все физиологические процессы в организме замедляются и азот медленнее выводится из организма, – пояснил Клим, с треском отдирая присохший к ране бинт на руке товарища.

– Больно ведь, – пробасил Малыш, тряся головой.

Рана была не очень чистой и начала воспаляться. Присыпав ее порошковым стрептоцидом, Клим сбрызнул мгновенно образовавшуюся корочку бактерицидным гелем и заново наложил бинт.

– Тебе только палачом в Преображенском приказе работать! – сквозь стиснутые зубы простонал Малыш, с шумом выдыхая воздух.

– На каком языке вы говорите? – спросил писклявый по громкоговорящей связи.

«Похоже, тут не только микрофоны имеются, но и видеокамеры стоят, – прикинул Клим, снова прижимая два пальца к сонной артерии Фила.

– Что с моим водолазом? – громко спросил писклявый, моментально забыв вопрос о языке общения.

– Не знаю. Очень похоже на кровоизлияние в мозг вследствие кессонной болезни, о которой я вам уже говорил, – огрызнулся Клим и посмотрел на наручный компьютер. До конца декомпрессии оставалось еще два часа. Можно было снижать давление.

– Нам всем надо обстоятельно поговорить, – предложил писклявый.

– Снизьте давление до двух атмосфер и через час – до одной. В течение еще одного часа подержите такое давление и можно нас выпускать, – посоветовал Клим, снова щипая Малыша за ухо.

– Больно же! – пробасил тот, открывая глаза.

– Тяжело в барокамере – легко вне ее, – скаламбурил Ворох, откидываясь на стенку.

– Ты просто садист, – оценил Малыш поведение Клима, вытирая здоровой рукой пот со лба.

– Я добрый и нежный, но обстоятельства выше меня, – иначе охарактеризовал свое поведение Клим, внимательно посмотрев на девчонок и бывшего пленника.

Упав на пол, Фил не подавал признаков жизни. Девчонки, поняв, что спать им не дадут, о чем-то негромко шептались, бросая на каперанга испуганные взгляды.

– Что будем делать дальше? – спросил Малыш, поворачивая к Климу мокрое от пота лицо.

– Пока я сделаю тебе укол антибиотиков, а потом будем посмотреть… Если не поможет, начнем искать другое решение, более оптимальное в нашем положении, – спокойно сказал Ворох, невольно остановив взгляд на лежащем на полу Филе.

– Смотри на него или не смотри – ничего не изменишь. Парень давно дал дуба, – спокойно констатировал Малыш, снова вытирая потное лицо рукой.

– Без тебя вижу! Надо попробовать ему помочь, – огрызнулся Клим, делая вращательные движения головой.

Расстегнув на Филе гидрокостюм, он начал осторожно снимать его, стараясь не дотрагиваться до трупа руками. Низко наклонившись над телом, одним движением срезал с шеи плоский кожаный мешочек и пристроил его к подмышке своей левой руки, засунув под рукав гидрокостюма.

– Ушлый ты парень, чиф! – одобрил действия Клима Малыш, снова вытирая потное лицо ладонью.

– Из уважения к тебе соглашусь, – откликнулся командир, начиная делать мертвому Филу искусственное дыхание. Прекратив движения, приложил руку к сердцу Фила и уловил слабые толчки.

– Ты, мой большой друг, не прав. Фил жив! Общение с нами в барокамере пошло ему пользу, и убийца ожил, – возвестил Клим и опять посмотрел на наручный компьютер.

– Жалко. Таким людям не место на земле! – громко сказал Малыш, кидая на Фила кровожадный взгляд.

– Нас, по идее, должны скоро выпустить, – озабоченно сказал Ворох, посмотрев на манометр внутри барокамеры. Стрелка показывала всего полторы атмосферы.