Океанский патруль

Вынув загубник, он отбросил его в сторону и, оттолкнувшись от сиденья, начал всплывать. Поднырнув под дно яхты, колупнул ногтем обшивку, сплошь заросшую кораллами. Взобраться по якорной цепи на борт для любого «морского дьявола» – любимое занятие, особенно когда за спиной нет никакого оборудования. Учитывая, что у Клима был только спецназовский нож, можно было считать, что он вышел на легкую прогулку. Ухватившись рукой за клюзовое отверстие, Ворох глубоко вздохнул и прислушался. На судне было тихо. Плеск воды и еле слышная восточная музыка, доносившаяся с кормы, были не в счет.

Перемахнув через высокий фальшборт, Клим сразу метнулся в открытую дверь рубки. Старинный деревянный штурвал диаметром больше метра занимал почти треть помещения. Справа на металлической переборке был установлен новейший бельгийский локатор, рядом еще один – японский, дальше – эхолот и гирокомпас. Стену с правой стороны рубки украшал радиобуй. Клим не успел рассмотреть приборы, но в памяти осталась трубка телефона спутниковой связи и еще одна телефонная трубка в массивных зажимах, по всей видимости, для связи с внутренними помещениями яхты.

Справа по борту послышались легкие скользящие шаги. Это насторожило Клима. Так не ходят моряки по собственному судну. По своей палубе моряки должны бегать, а не дефилировать. Медленно ходить по кораблю может только один человек – капитан. Еще может, не торопясь, проследовать старпом, но на яхте такого класса он просто не предусмотрен штатным расписанием. Значит, крадучись может ходить только чужак!

Пригнувшись, Клим спрятался за хилый штурманский столик, на котором, кроме навигатора с большим плоским экраном и сложенной карты острова, больше ничего не было.

В рубку, выставив вперед израильский «узи», скользнул мулат в длинных шортах. Ему казалось, что он очень резкий и крутой, но когда ты попадаешь в захват и острое, как бритва, лезвие ножа вдавливается тебе в горло, поневоле станешь кротким, как овечка.

– Быстро ответишь на вопросы – останешься жить, – посоветовал Клим, чуть надавливая на лезвие.

Горячая струйка крови потекла по безволосой груди мулата, окрашивая и без того смуглую кожу в темный цвет. Нет убедительнее довода, чем ручеек собственной крови, текущий по своему же телу… Это незабываемое ощущение сразу вызывает словесный понос, особенное если ты понимаешь, что секундная задержка может стоить тебе жизни.

Мулат все сразу прекрасно понял и даже не стал дергаться, мгновенно расслабив довольно крепкие мышцы.

– Cколько человек на борту яхты? – задал первый вопрос Клим, забирая из правой руки пленника автомат. Мулат правильно оценил диспозицию. Автомат был впереди и никаким образом не мог быть направлен в сторону Клима, а нож у самого горла способен в мгновение лишить его жизни. Конечно, можно было нажать на курок и выстрелами предупредить сообщников, но кому нужна героическая смерть? Боязнь за собственную шкуру явно перевесила все остальные доводы. Мулат повел глазами вправо-влево и медленно поднял вверх правую руку с растопыренными тремя пальцами.

– Три человека с тобой? Можешь просто ответить утвердительно, закрыв глаза, – предложил Клим, не убирая ножа от горла мулата. Глаза закрывать тот не стал.

«Понятно. На судне четыре человека. Скорее всего всю команду вырезали. Надо проверить!» – решил Клим, задавая новый вопрос:

– В живых из команды хоть одного человека оставили?

Мулат снова поднял руку с двумя растопыренными пальцами.

– Только не дергайся, и тогда все будет хорошо, – сказал Клим, специально растягивая слова, и сдернул нож ниже, уперев острие прямо напротив сердца. – Теперь ты можешь говорить спокойно, не боясь, что тебе мгновенно перережут горло, – успокоил он, чуть надавливая острием на грудь.

– Я все скажу! Только не убивайте! – неожиданно громко сказал мулат, бросая взгляд вправо.

Короткий тычок указательным пальцем в кадык пленника – и бандит, закатив глаза и широко открыв рот, выпрямился во весь рост. Автоматная очередь перекрестила его поперек груди. Из разорванной пулей шейной вены ударил фонтан крови, мгновенно залив весь пол. Стекла рубки с грохотом осыпались на палубу, открыв трех человек с автоматами, картинно стоявших у правого борта.

«Дилетанты!» – презрительно подумал Клим, в прыжке срезая всю троицу одной очередью, перекатился и по привычке бросил взгляд назад. Огромный негр в белом поварском колпаке трясущимися руками наводил на него английский «стэн». «Этот если и попадет, то лишь сдуру. Годится для экстренного потрошения», – прикинул Клим, всаживая негру пулю в колено.

Дикий вой огласил судно, и в этом шуме каперанг чуть не проморгал последнего участника. Справа по борту откинулся люк, и из него, как чертик из табакерки, выскочил монголоид в замасленной робе с советским «АКМ» в руках.

– Давай твоя памолится – моя убивать не будет! – звонко крикнул он.

Клима довольно долго учили отличать одни этнические группы от других. Так что теперь отличить китайца от японца, а малазийца от бенгальца он мог достаточно хорошо. Новый враг был именно китайцем.