Ох и трудная эта забота из берлоги тянуть бегемота. А.И. на тему 1905 год. Общий файл.

- Молодой человек, мы говорим о литературе! У нее свои законы и традиции. Если вы даже правописанием не владеете, так не вам рассуждать об образах и литературных героях, - обрезал Гиляровский. - А название! Что это за название, я вас спрашиваю? 'Тварь!' Да за такое название вас критика в порошок сотрет, а я тумаков добавлю! - вновь разошелся дядька Гиляй, обрушив на стол свой кулачище.

- Ох, знать бы мне, где вы откопали такой сюжет. Ох, знать бы! -покачивал головой репортер.

Было непонятно, что Гиляровский сделал бы с тем источником: то ли заткнул бы, то ли сам воспользовался его животворящим потоком.

- Не похож герой на вашего математика. Не похож, господа! - уверенно пригвоздил Гиляровский. - Да ни на кого из вас не похож, вот только, может, немного напоминает Дмитрия Павловича и то ... Так что будем делать?

Борис догадывался, что именно пряталось за этим вопросом.

- Что будем делать? Для начала я бы поздравил дебютанта, - разливая, напомнил о 'даровании' Федотов.

Друзья впервые увидели репортера смущенным.

- Владимир Ильич, честно скажу, удивил ты меня. И удивил и порадовал. С успехом тебя. Такое написать! - последняя фраза Гиляровского совпала со звоном стекла.

Замерший с блаженной улыбкой Ильич в этот миг являл собой святого, правда, пьющего. Именно такая ассоциация возникла у Зверева.

- Владимир Алексеевич, о дальнейшем, полагаю, разговор у нас будет долгий. Не уверен, что мы сегодня все решим, но давайте постараемся, - произнес Федотов.

- Наверное, вы правы, вопросов, действительно, немало.

- Вот и хорошо. В таком случае начну с главного, - продолжил Борис. - В нашу первую встречу мы вам сообщили, что имеем несколько детективов. Так вот, мы вас ввели в заблуждение.

После таких слов брови репортера выразили всю гамму чувств от изумления до досады.

- Но помилуйте.

- Владимир Алексеевич, одну минуточку, сейчас все разрешится, - Борис жестом остановил пытавшегося что-то вставить репортера. - Начну издалека. На чужбине жизнь наша протекала однообразно, поэтому мы нашли себе занятие писать приключения. Первоначально в шутку, но постепенно увлеклись. У нас даже стало немного получаться. Дальше - больше. В конце концов, Мишенин с Димой набросали с десяток подобных сюжетов. Этот, - Борис показал на пухлую рукопись, - в основном писал Владимир Ильич, мы же ему только помогали. Остальные детективы пока в набросках. Кроме детективных историй, у нас есть приключения для подростков, написанных в стиле господина Жюля Верна. По большей части это писал я.

Пока Федотов говорил, на лице репортера отражались вопросы, которые он хотел задать, а также те, что задавать не собирался.

- Господин Гиляровский, у нас к Вам есть деловое предложение. Если вы посчитаете, что подобные истории можно публиковать, то отчего бы Вам в этом не поучаствовать?

- Борис Степанович, а можно конкретней? - пальцы репортера выбивали нервную дробь.

- Можно. Мы ищем человека, что взялся бы довести наши наброски до рукописей и вести переговоры с издательствами. Естественно, набрав себе помощников. Оплату предлагаем вести в два этапа. Прямые выплаты и процент с продаж.

***

В день, когда друзей разыскал Гиляровский, разговора не получилось. Репортер не торопил. Ему хотелось приглядеться к незнакомцам. Он с удовольствием показывал Звереву Москву, время от времени приглашая его на репортерские выезды. Через Дмитрия Павловича он многое узнавал о 'иностранцах'. Полной неожиданностью оказалось, что они толком не знают православных обычаев и праздников. Было много иных странностей, объясняемых новыми знакомцами жизнью на чужбине.

Оказалось, что Дима почти ничего не знает о партиях и политических деятелях. 'Добили' же репортера два вопроса Зверева, который не знал, как крепятся мужские носки и как предохраняются женщины. В голове не укладывалось, как этого можно было не знать, тем более что в девственниках Дима явно не состоял. Постепенно Гиляровский заметил, что часть его вопросов остается без ответов. У него сложилось впечатление, что Дмитрий Павлович просто не знает, что надо ответить. Вскоре репортер стал замечать, что и сам является предметом наблюдения. Это следовало из направленности расспросов собеседника. Троица явно не бедствовала, но и деньгами не сорила. Все это не только разжигало его любопытство и все чаще напоминало о 'предсказании'.

До сегодняшнего предложения Гиляровский рассчитывал заработать редактированием детектива, что в отличии от 'записок путешественников', оказался отнюдь не мифическим. В это было трудно поверить, но он собственноручно правил вполне приличный текст.

И вот прозвучало ошеломляющее предложение. Репортер растерялся. Наверное, от этого он по инерции спросил:

- А вопрос авторства?

- Так вы уже согласились возглавить писательскую команду?

- Ну, вы и язва, Борис Степанович, - в сердцах выпалил репортер.

- Таким меня создал господь, а давайте мы, господин Гиляровский, отвлечемся. Честное слово, очень хочется поделиться нашими идеями.

- Точно, давно пора пропустить стопарик, - напомнил о себе Мишенин.