Ох и трудная эта забота из берлоги тянуть бегемота. А.И. на тему 1905 год. Общий файл.

Английская и немецкая муштра проходила почти каждое утро. С английским Дима справлялся вполне успешно, но немецкий ему не нравился. С Федотовым все было наоборот. Матерый апологет русского языка никак не мог взять в толк, почему в английском пишется одно, а читается другое. Он это связывал с врожденным коварством англичан. Наверное, поэтому его английская речь изрядно сдабривалась специфическим русским фольклором. Старому подпевали, но во врожденное коварство англов не верили.

- Степаныч, что-то ты сегодня не в меру молчалив, а ведь сегодня воскресенье, - ехидно начал Зверев.

- Так о вкусе чая мы вроде бы поговорили, - Борис ждал продолжения.

- Не надо уходить от ответа. Ты сколько нам об электротехнике наговорил, а сейчас молчишь. Нехорошо это, народ волнуется.

- Так идея должна вызреть, а аборт лишает счастья материнства.

- Какой аборт, вы о чем? - математик оторопело уставился на Бориса.

- Ильич, возьмем, к примеру, вилку. Что ты в ней видишь? Ты, наверное, скажешь, мол, у вилки есть зубья, так?

В вопросе прозвучало: 'О чем вы думаете, рядовой Иванов, глядя на эту кучу кирпича?'

Доцент анекдот явно знал. Федотову оставалось удрученно вздохнуть:

- Народ требует доложить, что мы с тобой накопали и куда вкладывать денежки. Я правильно излагаю, Дмитрий Павлович?

- Старый, вы-то все по заводам шастаете, а я один-одинешенек. Прозябаю в неведении.

- Одинешенек он, как же. Кто трое суток дома не ночевал? - в голосе прозвучало требование доложиться 'по форме'.

Самодурством Федотов не отличался, но, памятуя о венерических, давно искал повод наехать на гуляку. Повод представился.

- А вот этого не надо. Не надо прикасаться к моим чистым чувствам. Ты, Степаныч, не забывай: природа она всегда свое возьмет.

Посягательства на личную свободу были с блеском отбиты.

- Эх, Димон, Димон, умные люди природу эксплуатируют с пользой для коллектива, а ты попусту чужих теток ублажаешь, вот бы ...

Федотов прикусил язык. Он хотел напомнить о потоке благодати, излившейся на переселенцев от романа Доцента с Настасьей. Терять этот божественный источник не стоило. Борис резко сменил тему:

- Знаешь, Димыч, картинка с местными возможностями складывается сумрачная.

- Дима, там, на заводах, так мрачно и дышать нечем, я же вам рассказывал, - поддался на уловку Доцент.

***

Электроэнергетика набирала обороты. В стране строились электростанции, внедрялся электропривод. Пускались трамвайные линии. В Петербурге уже десять лет электричеством освещался Невский проспект.

Увы, это была продукция Европы. В России успешно 'стриг капусту' знакомый нашим друзьям Сименс.

Местные ученые и инженеры активно внедряли все, чем пользовались потомки спустя столетие. Буквально полгода назад Доливо-Добровольский, главный инженер фирмы АЕG, запатентовал основу привода ХХ века - асинхронный двигатель с короткозамкнутым ротором. Дальнейшие усовершенствования лежали в области технологий. Процесс длительный и дорогостоящий, требующий специфических знаний. Таковых у переселенцев не наблюдалось. Напрашивался очевидный вывод: на внедрении в силовую электротехнику надо ставить жирный крест.

А если подумать? Если не лениться и определить критерии успешного приложения сил?

Появился первый постулат: браться следовало только за дело, что в ближайшее время будет иметь бешеный спрос, а в будущем получит широчайшее развитие.

Опять поездки и встречи. Литейное производство. Из памяти всплывает упоминание о точном литье. Здесь такого еще не знают. Может, это литье под давлением? Никто из переселенцев не знает. Обидно.

На этом фоне оформился второй критерий: знания переселенцев должны существенно превышать знания ученых и инженеров этого времени. В этом гарантия технологического отрыва.

Зверев принес весть - у местных женщин он не видел клипсов. Неужели удача? Не спугнуть бы и срочно патентовать. Такие 'железки' здесь сделать, что два пальца против ветра.

На место встал третий критерий - местные технологии должны быть готовы к изготовлению новинок.

Информация, что жидкость в сообщающихся сосудах. Узнавая о местных технарях, переселенцы сами становились 'знаменитостями'. В Товариществе для эксплуатации электричества Подобедов и К° их огорошил высокий, с лицом язвенника главный инженер:

- Господа, признаться я вас заждался. Даже усомнился, интересуетесь ли вы электрическими задачами.

Задачами господа интересовались. У них было что предложить заводу. Не мудрствуя лукаво, Федотов прямо заявил, что нуждается в сведениях о возможностях завода, об изоляционных материалах и продукции.

- Чувствую, разговор наш будут долгим. Я сейчас приглашу начальников цехов, а пока предлагаю испить чайку. Не бегать же нам по ресторациям, - съязвил Сергей Георгиевич Власов.

'Вот что значит интеллигентный человек', - мелькнуло у Мишенина.

'Сам ты язва, верста коломенская', - ругнулся про себя Федотов.

Вскоре стало ясно, что эбонит и резиновая изоляция давно в ходу. С ферритами было сложнее. О порошках из марганцево-никелевых сплавов здесь не слышали, зато пришлось выдержать шквал вопросов.