Ох и трудная эта забота из берлоги тянуть бегемота. Книга 2

— Есть интерес у судостроителей, но конкретика, сами понимаете, есть коммерческая тайна, — распространяться на эту тему Федотову не хотелось.

— Спасибо, с двигателями более-менее разобрались, а что такое сонары, но сперва поясните откуда взялся этот термин? — голос казался нейтральным, но смысловой повтор о сонаре и внезапная нейтральность настораживали.

«В самом деле, откуда? — под пытливым взглядом Ивана Григорьевича Федотов почувствовал себя неуютно. — Если сослаться на английское Sound Navigation, то тут же возникнет вопрос, почему он о таком не слышал. И ведь прав будет, чебурашка. Кораблестроитель не мог не знать такого термина, появись он в природе».

Отступать припертому к «расстрельной стенке» переселенцу было некуда.

— Ну-у, я думаю, то есть, где-то читал, — заунывно, словно попавшийся на незнании школяр, начал выкручиваться путешественник во времени, — этимология этого термина восходит к английскому Sound Navigation And Ranging, что можно перевести, как звуковая навигация или измерение дальности с помощью звука для навигации. По первым буквам получился сонар, красивое слово, между прочим.

Последнее утверждение прозвучало уже с укором — наступление лучший способ обороны.

— Неплохо, а ВСК?

— ? — круто изогнувшаяся бровь и удивление наигранными не были, Борис действительно не понимал, о чем пошла речь.

— Я имею в виду ту самую ВСК, всплывающую спасательную камеру!

Удар был ниже пояса. Не мог Бубнов знать о ВСК! Не мог! Во вчерашнем разговоре о спасательной камере не было даже намека.

Мгновенно закаменевшее лицо и широко распахнувшиеся глаза выдали состояние переселенца, против воли с губ сорвалось паническое:

— Откуда!?

Ответом было резкое движение, от которого выдвижной ящик стола едва не вывалил на пол все содержимое и в ярости брошенная на стол книга.

— Отсюда! — пред Федотовым плюхнулся до боли знакомый четвертый «роман века» — «Мадагаскар».

В принципе, переселенцы были готовы к обвинениям в любых грехах от общения с господином Диаволом до иновременного происхождения и, даже, пару раз потренировались. Лучшей тактикой оказалась взять паузу, дальше действовать по обстановке — посылать или смеяться.

Опершись левым локтем о стол, Борис прижался щекой к ладони. Лицо сморщилось, постарело, но жест привычный и от того успокаивающий. Права рука осторожно приподняла обложку. Под ней оказалась ожидаемое: Б.Д.В. — Большой Диванный Вояка. Так Федотов «увековечил» имена троих переселенцев.

— Мороз крепчал и танки наши быстры, бегут вперед еврейские танкисты, — придурковатая рифма вырвалась, казалось, против воли, — а может не еврейские, а немецкие и не танкисты, а фашисты. Один хрен не помню. Все смешалось в доме Облонских, блин.

Толком еще не понимая происходящего, но уже чувствуя несуразицу, виновником которой оказался он, Бубнов Иван Григорьевич, инженер по инерции пытался понять смысл словесной галиматьи.

— Вы хотите узнать сюжет следующий книги? — не отрывая щеки от ладони, Федотов снизу вверх посмотрел на растерянного хозяина кабинета.

В вопросе не было и намека на торжество, скорее досада.

— Борис Степанович, извините ради бога, извините…

Взаимные извинения, сожаления о случившемся конфузе и естественное в таких случаях желание загладить вину.

Менеджер высшего звена во все времена волен располагать своим временем, но формы «мероприятий» различались. В федотовском мире мгновенно появлялись напитки и нехитрая закусь. Потом по обстановке — ресторан или сауна с телками, ну, не считая мордобоя, хотя бывало и такое.

В этом времени было принято приглашать гостя в дом. Знакомить с близкими, обильно кормить и только потом уединяться в кабинете.

Этот разговор получился долгим, во многом сумбурным, зато полезным. Бубнова интересовало все. В издательстве такие вопросы всплывали неоднократно, поэтому отвечалось, что называется, по накатанной. Крохотная колония русских, дефицит общения. Кто-то в шутку предложил построить «Звездную империю», и… понеслось.

— А почему, а как? Откуда кварковые реакторы, торпеды и космическое пираты? — вопросы сыпались один за другим.

— Так что вы хотите от молодых инженеров, начитавшихся Стивенсона и Жюль Верна? Никто не критиковал и не мешал — что получилось, то и получилось.

Постепенно разговор сместился к любимой теме Бубнова и первый ответ был о всплывающей камере.

— Не знаю, как вам, — как на духу отвечал Федотов, — но мне представлялось, что стоит открыть верхний люк Наутилуса, и от крохотной волны в лодку хлынут тонны воды и не факт, что люк сумеют закрыть. Отсюда родилась мысль о высокой рубке. Спасательная шлюпка Наутилуса мне тоже не понравилась, а когда узнал о гибели первых подводных кораблей, пришла идея соединить шлюпку с всплывающей рубкой, в которой собирается весь экипаж.

Федотов почти не привирал. С шестого класса его мучила сцена — вот он, капитан Немо, открывает люк Наутилуса и его тут же сбивает хлынувший из люка водопад ледяной воды. Виной тому был рисунок, на котором люк располагался едва ли в метре от поверхности океана.

Оказалось, сходные эмоции были и у Бубнова.