Ох и трудная это забота - из берлоги тянуть бегемота. Книга 1

— Семен Семенович, уважаемый, да еще как имеет. Вот скажите, разве есть дороги, что ведут только в одну сторону, кроме, конечно, дороги в иной мир? — скороговоркой откликнулся Зверев.

— Молодой человек, еще немного, и я приглашу вас к себе на службу. Правда, согласно одной древней книге возвращались даже ОТТУДА, но давненько.

Гость был явно доволен своим экскурсом в историю христианства.

— Один-один, господин атеист, — констатировал Дима и, увидев удивление, пояснил. — Так говорят у нас в Америке, когда наступает паритет. А паритет действительно необходим. Вы нам конкретно помогли, так отчего же нам не сделать альтернативное предложение.

Уважаемый Главный, — обратился к Борису Зверев, — Я правильно думаю, что мы могли бы иначе удовлетворить интерес Семена Семеновича?

— Согласен. Полагаю, мы можем сделать предложение, от которого уважаемый Семен Семенович не сможет отказаться.

Нервное постукивание пальцев «любителя часиков» выдавало его состояние. Разговор не заладился с самого начала. В первые секунды он еще чувствовал неуверенность в старшем из этих двоих, но чуть позже он осознал — в его собеседниках нет страха. Более того, над ним изобретательно издевались, а сейчас навязали скоромошичий стиль. Волной начал накатывать гнев.

Неизвестно, чем бы закончился разговор, если бы от дверей не послышалось восклицание: «Захар Семенович! Какая неожиданная встреча!»

Повернувшись, переселенцы увидели уверенно направляющегося к ним высокого темноволосого мужчину в темно-коричневом костюме тройка. Обращали на себя живые карие глаза и размашистые жесты, выдающие человека раскованного и уверенного.

— Господа, — подойдя ближе, обратился ко всем незнакомец, — Прошу меня покорно извинить за вторжение, я лишь на мгновенье отвлеку Вашего собеседника. Захар Семенович, я как раз сегодня планировал заехать к вам, а тут такая встреча. Совсем я закрутился с этой поездкой. Может быть, мы сможем чуть погодя пообщаться или мы встретимся ближе к вечеру?

— Господин Красин, вы совсем не помешаете. Я сейчас же освобожусь, садитесь пока ко мне за столик, я как всегда у окна, на том же месте.

По лицу Захара было отчетливо видно — «бобик сдох». К Красину искатель часиков отнесся, как…. к своему боссу. Примерно так можно было понять интонации и выражение лица.

У переселенцев одновременно мелькнула одна и та же мысль — неужели подошедший тот самый Леонид Красин? Но почему он представился не конспиративным именем. Может, однофамилец?

«Эх, пообщаться бы! — мелькнула в сознании Федотова шальная мысль. — Черт, соблазн-то какой! Если это «наш» Красин, то надо полагать он на легальном положении. О, как к нему обратился Сема-Захарка».

Оба продолжали поедать Красина глазами. Это заметили и сам Красин, и Захар. Последнее побудило Бориса проверить возникшее у него предположение. Когда Красин сел за «свой» столик, Федотов спросил с самым невинным видом:

— Захар Семенович, к нам сейчас подходил тот самый Леонид Красин?

По тому, как нервно вздрогнул Семеныч, переселенцы поняли — они не ошиблись.

— Позвольте, что значит тот самый? — высокомерно переспросил Захар Семенович, — Это мой старинный приятель Красин Леонид Борисович. А в чем собственно дело, почему тот самый?

Было заметно, что гость явно обеспокоился. Ему был странен и сам вопрос, и то, что задан он был в контексте, указывающим на некоторые превосходные особенности его знакомого.

— Борис, это действительно тот самый Красин!? — склонившись к Борису, полушепотом спросил Зверев, деланно забыв о конспирации.

— Да вроде бы тот самый, — так же тихо ответил Федотов.

Произносилось тихо, но так чтобы «гость» слышал. Со стороны этот разговор напоминал маскарад, в котором Захар Семенович играл роль мебели. Эти двое в его присутствии намеками и с искренним почтением говорили о каком-то «том самом». Это было унизительно. Гнев не лучший советчик, наверное, поэтому вырвалось яростное:

— Черт побери, да что здесь происходит!?

От этого возгласа спина сидящего у окна Леонида Борисовича заметно дрогнула. «Костистый» в своем углу едва удержал пытавшегося вскочить крепыша.

— Даже не знаю, что и сказать. Дим, ты что-нибудь подскажешь?

— Ну, что я могу сказать. Как психолог я могу лишь констатировать диагноз, — Дима заговорщицки наклонился к Федотову. — Ассоциативная память у вас в полном порядке. Красина Вы, слава богу, признали. Склероз пока проявляется несущественно. Больше мне добавить нечего.

— Ну, блин, влипли! — обреченно покачал головой Федотов, — Хана. Теперь точно пришпилят партийный псевдоним «Главный», хрен отвяжешься.

Опершись локтями о стол, Федотов деланно обхватил голову руками.

— Да, гражданин начальник, как говорил один мой приятель, «сюжет не по плечу Шекспиру — и не по зубам ОБХС», — издевательски прокомментировал Зверев.