Ох и трудная это забота – из берлоги тянуть бегемота. Книга 2

Глухой стук металла об глиняную посуду, первые фразы и напоминание о промежутке между первой и второй на корню задробили поползновения Мишенина высказать свое неудовольствие. Нет, заранее никто не планировал накачивать его алкоголем, все получилось само по себе, как это всегда происходит у людей понимающих друг друга с полуслова.

— Друзья мои, что же это я так опростоволосился?! — голос Бориса был столь искренен, что ему на секунду поверил даже Зверев, — Мы же не поздравили Ильича с должностью директора. Ильич! — встав, Федотов торжественно обратился к Мишенину. — Ты первым из нас рискнул руководить закордонным предприятием. Да, тебе будет трудно, я даже не исключаю попыток свернуть тебя с избранного пути, но мы в тебя верим. Со своей стороны, мы укрепим твой завод самыми крепкими кадрами. Возможно тебе даже придется сменить фамилию, но в любом случае ты справишься! Владимир Ильич, за тебя!

Отказаться от такого тоста Мишенин не мог, и третья порцайка удачно упала на дно желудка, а в душе зазвучала увертюра к опере Кармен.

В прежней жизни о таких успехах Мишенин не мог даже мечтать, а тут он вместе со своими единовременщиками стал фигурой. Ильич вновь осознал правоту Настасьи Ниловны. У него действительно верные друзья, что не бросят в трудную минуту и их вмешательство в историю у дома Фидлера уже не казалось чем-то ужасным. По этому поводу мелькнула еще одна мысль, но в этот момент его внимание переключилось на Федотова, повествующего о приключениях в Европе.

— Мужики, те кому надо, все знали без всякой выставки, — со знанием дела вещал Старый, — но без выставки заказов было бы вдвое меньше. Ну, это такая игра — не выполнишь ритуал, вроде, как и не совсем свой. А вообще козлы! — выдал неожиданное резюме Борис. — Поначалу наехали шестерки, мол, все берем за лимон франков. Ага, нашли красную шапочку. Ну, показал я им серого волка — миллиард рублей золотом только за лицензии. Видели бы вы рожи этих, блин, спонсоров.

Собственно говоря, ничего сверхъестественного на выставке не происходило. Серьезные люди не могли не оценить перспектив радиотелефонной связи в военном и коммерческом применениях, но на то они и серьезные, чтобы не кидаться очертя голову.

Попытка по дешёвке скупить изобретение не прокатила, значит эти русские уверены в преимуществах своего товара, значит и мы на верном пути, но подстраховаться лишним не окажется. На прорыв был брошен ученый люд, в результате чего Федотов отчитал-таки десятичасовой цикл лекций во Французской Академии наук и в Берлинском университете, а вопросы, касающиеся технологии, развеяли последние сомнения.

— Я им, а чё, запросто. По триста рублей за лекционный час и без байды. Ну тут, конечно, начался дет сад. Откуда у нас такие деньги? Мы люди науки и прочая бла-бла-бла, типа, имейте совесть и отдай все за дарма.

— И заплатили!? — буквально завопил Мишенин.

Вову можно было понять. Во-первых, оплата лекционных была, считай, единственной областью, в которой он разбирался без своих либеральных соплей. А, во-вторых, оклад действительного статского советника, профессора Умова, равнялся тремстам пятидесяти рублям в месяц. Восемь окладов за десять лекционных часов! Такое не укладывалось в голове.

— Сторговались по сто пятьдесят, — как от мухи отмахнулся Борис.

— За стописят по пятьдесят! — в рифму предложил ознаменовать успех морпех.

Блестящая мысль была единодушно подхвачена и реализована, после чего все уверенно захрустели нехитрой закуской из грибков, квашенной капустки и огурчиков. Неплохо пошли копчености, а приготовленная Настасьей Ниловной картошка с мясом, терпеливо ожидала своего часа под подушкой.

Согласие выкинуть за лекции приличные деньги стало сигналом о повышенном интересе. Скорее всего кто-то поставил перед учеными задачу оценить предложение русских и прощупать технологические секреты. Только этим можно было объяснить дурные деньги, выплаченные за лекции и упорные переговоры, окончившиеся буквально за сутки до отъезда. Как бы там ни было, но сегодня переселенцы на два года были по уши обеспечены заказами.

— И чё теперь? — глубокомысленно изрек Зверев.

— Теперь? Теперь начнем прикармливать одного конкурента.

Мысль о продаже лицензий для Мишенина была не внове, но сейчас в нем проснулась жаба. Большая.

— А по-другому никак? — земноводное жалобно заговорило голосом математика.

— Опасно, можно пролететь, — почти твердо ответил инженер. — Сейчас посыпается иски на патентную чистоту. Отобьемся, конечно, но нервы нам помотают. Спросите, а зачем нападать, если клиент отобьётся? А затем, дорогие мои, что, получив несколько исков на сумасшедшую сумму, ответчик с перепугу может круто вложиться в судебные издержки и на очередной иск у него просто не хватит средств. Второй расчет на срыв сроков контракта из-за общей нервозности. В любом случае изобретатель может все потерять. Другое дело выступить в союзе с сильной фирмой. Отбиваться вместе легче, а в стане противника на одного игрока убудет. Получается, как бы квадратичная функция.