Ох и трудная это забота – из берлоги тянуть бегемота. Книга 2

А интересно они карабины свои держат. Приклады у них особенные, на торце такая хитрая подушка, что подгоняется под стрелка. Приклад все время у щеки, и ствол ведут, куда смотрят. Сами идут таким коротким шагом на полусогнутых и стреляют моментом. Только заметили шевеление — сразу выстрел. Мы пробовали, вроде непривычно, но с их этой тренировкой получится, но этот ход для пластунов, мы-то все больше на конях привычные.

Бойцы как раз закончили штурм, когда подошел ихний повар: «Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста», и все засмеялись. Видать, у них шутка такая, а вообще словечек интересных много. Я тут вчера Харлампия отоварил: «Слышь, казак, ты, видать, как тот еж птица гордая, пока не пнешь, не полетишь». Обиделся, да ничё, переживет, а неча клювом щелкать. Во! Опять их словцо.

Опосля приглашения повара, Самотай команду дал:

— Бойцы, на сегодня конец учениям, всем мыться, ужинать и отбой.

Это у них строго, мытье-бритье. Санитария, называется, зато ни один животом не маялся. И котелки у них хороши. Сами плоские, с дужкой, чтобы, значит, над костерком подвесить, и крышка глубокая. В нее можно чай налить. По-походному вовнутрь ложка убирается. Удобно. Нам пару подарили, еще извинялись, что мало с собой взяли.

Ладно, котелок, а вот на поход они всем нам выдали по карабину, вот за это им нижайший поклон.

Ох, и хороши ружья! Дома как пристреляли, так наши все обзавидывались, так и есть с чего. Бой точный и патроны у них о двух меток. Одни с синей, эти стреляют через их, этот, глушак. Считай, действительно шепчут, но не так чтобы далеко, а другие красные. Енти бьют далеко, но глушак надо обязательно снимать.

А еще у некоторых их стрелков, они их снайперами называют, переделанные берданы. На них стоит оптический прицел, это такая подзорная труба. С полтыщи шагов голову разваливает запросто, и все тихохонько. Мне дали пару раз пальнуть. Приложился я, значит, а в прицеле все трещинки на мишени виды. Красотища! Попал конечно, только, говорят, патроны для них дюже дорогие, а потому только для снайперов.

С утра все отправились на засадные позиции. Миха, как увидел нашу работу, обрадовался, словно мальчишка, а с другой стороны, работа-то хороша. Его бойцы довольно грамотно выбрали места на нашей стороне. Мне почти не пришлось править, а Самотай все смотрел, да на ус мотал.

Потом он расставил на гребне своих снайперов изучать местность. Это правильно, засадник должен помнить каждый кустик, а я еще раз проверил, чтобы с нашей стороны их не зацепило случайной пулей.

Из тридцати бойцов двадцать Миха брал с собой, как он сказал, на зачистку, а десяток будет поджидать нас в засаде. Вот они и остались готовить свои лежки, а нападающие вновь поехали к лагерю. У них сегодня последние штурмы, а завтра, перед боем отдых. Наверное, это правильно.

Последний штурм смотреть было любо-дорого. Бойцы вышли на исходную перед домами маньчжур. Тут я и дал команду, а сам на Михины часы смотрю. Получилось всего пять с половиной минуты, да до околицы им отходить три минуты. Лихо!

День отдыха прошел не в безделье. Бойцы собрали и прикопали весь мусор, подогнали обмундирование. Проверили, не гремит ли что. После обеда подремали, а ближе к вечеру обе группы тронулись в путь. Засадники к своей засаде, а мы ближе к деревне, где и коротали время.

Перед боем каждый отдыхает по-своему. Кто умудряется похрапывать, но большинство тревожно дремлет, вот и я из таких, а все одно проспал подъем. Как говорит наш атаман — крепкий сон к удаче.

Мои казаки с конями выдвинулись к дороге, а я с Михой и его бойцами тихим шагом в деревню. Пешим порядком. Погода, как на заказ — узкий серп на западе поминутно закрывается быстрыми тучками, знать, тайфун идет. А вот удивительно — оказалось, Миха такого слова и не слышал. В деревне пока тихо — собачек усыпили за час до выдвижения. У маньчжур собака редкость, съедают их, но во дворе Суня бегал один кобель. Теперь спит.

У крайней лачуги Миха оставил бойца с бесшумными патронами. В темноте его и не видно — лица сажей все вымазали еще при выходе из леса. Нас тоже заставили, чтобы, значит, не демаскировали. Хожу теперь, как леший. Опять же, слово новое придумали — «демаскировка». Откель только прознали.

В середке улочки остался второй боец, а последний встал на перекрестке у фанзей. Всего на стреме трое, и они всю улочку намертво перекрывают, а на случай подхода кого со стороны ихнего атамана, там поперек дороги поставили пару растяжек, это специальная гранатка с суровой ниткой. На манер самострела, значит. Если кто заденет, тут она и рванет. Удобная вещица, нам бы таких.