Ох, Куприянова (СИ)

Она лежала за белыми стенами третий день, а я все это время даже не мог коснуться её. Чертовы старухи не пускали меня к ней, как бы я не пытался наплести им о чём угодно, лишь бы сработало. Останавливали меня, подозревая, что именно я и стал причиной её обморока.

Единственное, чем я мог наслаждаться все эти дни, так это видом через окно с улицы, которое отыскал случайно. Мог видеть как она спит. Как грудь её вздымается и опускается. Как она бормочет что-то во сне, а я готов был снести все эти стены, что не давали мне услышать её голос. Благо всему, она дышала. Дышала и я знал, что она жива и она всё ещё со мной на этой чертовой планете, которая теряла свой смысл, только я отпускал её руку.

Тот вечер стал роковым. Тогда мне показалось слишком долгим отсутствие Каролины и я, противясь уговорам девушек остаться хоть ещё на пару песен, отправился на её поиски. Когда моя девочка нашлась на одном из этажей на полу, я нехило испугался, уже сдерживая сжимающиеся кулаки, что готовы были разукрасить морду любого, кто посмел сказать хоть слово той, с которой я так забывался.

Когда она всё же повернулась ко мне, её заплаканные глаза не излучали ничего кроме боли и ненависти.

Ненависти… ко мне?

— Ты мне не нужен. Я тебя… не люблю, — шепнула она своими дрянными губами, которые я тут же захотел заткнуть чем угодно, лишь бы заткнуть.

Она удивила меня. Это сложно было сделать, но она смогла. Я уже начал предполагать различные блефы с её стороны, но когда посмотрел в её глаза не смог сказать и слова. Руки просто опали со стены, а я, кажется, даже пошатнулся, делая шаг назад. Значило ли это что-то? Да. Действительны ли её слова, что он так отчаянно выдавила из себя? Не знаю. В голову лезли разные паршивые мысли по поводу некой мести, что они задумали с Ирой, но были мгновенно разломаны как и старые доски на заднем дворе дома. Да, сорвался. Ломал всё, что только попадалось на пути. Через дикие минуты припал к стене, пытаясь отдышаться после такого мощного выпуска сил и энергии. Нет, я не верю ей. Она лжет. Всё это фальшивая обертка, в которую она так старательно пытается укутаться. Это не та Куприянова, которую я так хочу видеть рядом с собой, а какая-то печальная кукла, что неоднократно подверглась надругательствам.

Не помню как быстро свежий воздух сменился на запах коридоров, но я упрямо не давал себе и повода для того, чтобы думать о её равнодушии ко мне.

Я нашёл её у лестницы.

Замер, когда она, мутно поднимая на меня глаза, шепнула тихое «не оставляй меня» и, закатив глаза, уже готова была полететь вниз, как была подхвачена на руки. Такая маленькая, беззащитная и расстроенная, Каролина не отвечала ни на один мой вопрос, вынуждая прибегнуть к единственному правильному решению, а именно отнести её в медпункт.

И вот сейчас, когда я наблюдаю за ночным видом твоего лица, что освещается лишь зимней луной, я готов на всё, лишь бы ты открыла глаза… И ты открываешь. Сонно замечая мою фигуру, улыбаешься сквозь сон, прикрывая глаза вновь. С этим я и живу до следующего дня. Этим продолжаю дышать.

***

За день до отъезда меня отпускают под важным наказанием в случае чего незамедлительно обращаться к врачу. Я, полная впечатлениями от сжирающей меня белой комнаты, киваю как болванчик, мечтая поскорей покинуть это убежище шизофрении.

Время близилось к обеду когда я впервые за эти три дня вдохнула свежий зимний воздух. Оглянувшись по сторонам, заметила падающую шапку снега с крыши, что мягко разбилась на мелкие кристаллики по левую сторону от меня. Разбилась так же, как и недавно я.

За неимением дел в медпункте, я целые дни проводила в своих мыслях, отчаянно пытаясь выкарабкаться из этой пропасти лжи и обид, в которые так быстро успела улететь. Вся та лапша, которую я так старательно вешала на уши Иры, полетела в эту пропасть вместе со мной, оставляя последний обиженный взгляд Иры на краю. Неизбежное падение сопровождалось моими слезами, которые заливали всё пространство вокруг, волнуясь громадными волнами и разбивая собою корабли, которые олицетворяли попытки помощи со стороны.

Я обидела его. Человека, который сделал меня за эти месяцы знакомства счастливее. Никто иной, именно Влад. Романовский ухватил меня за руку, пока я смиренно уходила вниз, он подал мне канат, когда я оказалась в ловушке. Упрямость в эти моменты гасилась и я ясно осознавала для себя, как я его люблю. Больше всего на свете, больше любого вздоха каждый день, больше любого живого существа, что встречалось на моём пути. Его руки, волшебные глаза, эмоции и, главное, ум — ставили меня в поражении перед этим мужчиной. Я повиновенно опускала перед ним голову, готовясь к любому его решению. Но он не был груб когда мне нужна была ласка. Я получала частички заботы именно от него. Объятия… Готова была убить каждого, кто осмелится претендовать на его крепкие и теплые объятия…

Но что сейчас? Я всё потеряла. Наивно отпустила наше всё, как когда-то в детстве воздушные шарики, которые тут же взметались в небо, забирая с собой мои слёзы.

Может, уже пора сдаться…?

***