Охота

Сухощавое лицо с длинным острым носом, завитые, сожженные щипцами волосы. Даже на фотографии заметен густой слой румян на щеках. Выражение лица очень живое, решительное, во взгляде видна особенная аристократическая гордость. И только одного недостает этому лицу — красоты…

В том, что он женится на барышне — владелице Палейского именья, господин барон не сомневался ни минуты. Так уж сложились обстоятельства, а за свою жизнь он научился отличать роковые обстоятельства от таких, с которыми еще можно бороться… За красотой ему гнаться нечего, для этого он слишком стар, некрасив и — беден!

Трясущейся рукой инстинктивно отодвигает фотографию. А каких только красавиц не знавал в былые времена господин барон! В те времена, когда он и сам был красив, горд и богат! Тогда он гнался за каким-то сказочным счастьем, хватал его обеими руками. Каждое мгновение стремился наслаждаться жизнью во всей ее полноте и воображал, что изведал все радости… Но куда же делось это свойство молодости? Он вспоминает свою жизнь, перебирает год за годом, день за днем и видит лишь одну пустоту. Подагра, преждевременная старость, пресыщенность жизнью…

Барон чувствует, что жизнь его движется, как вода в омуте, без видимой цели и направления. Пустота и холод вокруг. И зачем ему душиться, помадиться, притворяться, к чему эта полная лицемерия и лжи никому не нужная жизнь? Но жить все-таки нужно, нужно! Иначе нельзя…

Господин барон подходит к окну. Но зачем подходит к окну и смотрит в него, он и сам не знает. Все его движения бессмысленны.

Туман за окном все больше сгущается. С крыш все еще падает тяжелая капель. Кажется, что начинает вечереть еще до обеда. Отсюда видно в окно кучерской, как батраки играют в карты. Порой даже можно расслышать доносящийся оттуда гомон. Лоснящиеся, раскормленные вороные нетерпеливо бьют копытами и позвякивают уздечками.

Господину барону все безразлично. Он ничего не видит и не слышит.

Вдруг за дверью раздаются быстрые шаги. Робкий стук. Дверь отворяется, и в ней появляется напомаженная голова лакея.

— Простите, господин барон… Лесник пришел.

Барон пытается сосредоточиться.

— Что?.. Кто?.. Лесник?..

— Лесник, господин барон.

— Где он? Что ему надо?

— В кухне, господин барон… Говорит, что зайца видел…

— Кого?

— Зайца… Лесник видел.

Серые глаза господина барона загораются, лицо оживляется.

— Где он?.. Где он, а?

— Не знаю, господин барон. Лесник в кухне, позвать его сюда?

— Конечно, конечно… скорей!

Барон отворачивается от окна и принимается шагать по комнате. Заяц… заяц. Вот оно то, что не имеет никакого отношения ни к прошлому, ни к будущему, не имеет отношения к его жизни… Ружье на плечо — и шагай себе по полям и лесам, по валежнику и сугробам. Пусть недодуманные до конца мысли останутся в этой полутемной комнате. Теперь он видит впереди какой-то проблеск. Теперь он понимает, что цель жизни лишь в том, чтобы развлекаться и стряхнуть с себя все мысли о прошлом и будущем. Заяц! В господине бароне пробуждается бывалый охотник. Холодеющая кровь быстрей течет по жилам. Руки начинают дрожать, но от волнения, а не от старческого бессилия.

Апарский барон спешит навстречу своему леснику — первый раз за всю свою жизнь.

— Видел зайца?

Лесник припадает к рукаву господина барона.

— Да-а… — говорит он, целуя рукав и кланяясь. — Видел… Должно быть, теперь в молодом сосняке.

— Как это — должно быть? Разве ты сам не видел?

— След видел, господин барон. В сосняк вел… Я обошел кругом — оттуда он не выходил.

— И ты говоришь: заяц?

— Заяц, господин… господин барон… — И лесник начинает улыбаться от радости, что он обнаружил зайца. В вырубленных лесах Апарского именья теперь очень мало зайцев, особенно с тех пор, как приехали молодые господа.

— Ну что ж — нужно устроить охоту… А?

— Ясное дело, господин барон, охоту.

— С собаками и загонщиками. А?

— С собаками и загонщиками, как же иначе, господин барон. Но нынче снег глубокий — сугробы по шею…

— Э, сугробы чепуха! Да пусть они будут даже по самые крыши. Понимаешь ли, по самые крыши…

— Понимаю, господин барон… Оповестить загонщиков?

— Оповестить загонщиков, взять на смычки собак! — Барон сразу помолодел на двадцать лет.

Раздается хлопанье дверей, поспешные шаги, взволнованные голоса…

И едва только лесник появляется в кучерской, там поднимается суматоха. Игроки вскакивают со своих мест, карты рассыпаются по столам, по заплеванному полу. Все толпятся вокруг лесника: как, что, где?.. Заяц… охота… Лица становятся оживленней, веселей. Бадер потягивается и глубоко вздыхает, словно стряхнув с плеч тяжелую ношу.

Один за другим батраки высыпают во двор. Изо всех дверей выходят их жены. У одной в руке поварешка, у другой книга псалмов, а третья выскочила во двор с недоплетенной косой. Дети вертятся под ногами взрослых, кричат, дерутся, толкаются; слышится брань, плачь…

Из-за угла выходит псарь со стаей собак — больших и маленьких, черных, бурых, пегих. Собаки лают, грызутся, рвутся со смычков и валят псаря с ног. На всю усадьбу раздаются собачий лай, людские голоса и детский плач.

— Заяц… заяц!