Охота

Я же уставала, как ломовая лошадь. Ти продолжал настаивать на необходимости ежедневных тренировок на мечах, но в дневное расписание они никак не впихивались, и теперь мы поднимались затемно, в пять утра, прыгали в Галарэн и там час скакали по плацу. Потом возвращались, и я услаждала слух дворцового бомонда пением в комнате у окна или в часовне. Затем, если успевала, выходила к завтраку, где, опустив глаза долу, клевала с тарелки три травинки. Оттуда отправлялась в комнату и, запихивая за щеки на бегу кусок мяса, прыгала с Аром в Галарэн. Там мы переодевались и мчались в Академию. С занятий приходили после шести вечера. Ели, плавали в теплом бассейне — последнее восстанавливало силы лучше всего. Снова переодевались и прыгали назад в Ларран — я должна была появиться на ужине и продемонстрировать живость и аппетит полудохлой птички, а Арден шел разбираться с текущими эльфийскими делами — обязанностей Повелителя с моего жениха никто не снимал. Второй жених сейчас помочь не мог, потому что метался по Империи вместе с Шоном и возвращался домой заполночь чуть живым. А по вечерам не реже пары раз в неделю приходилось присутствовать на балах. Я уже начинала думать, не отправлять ли отплясывать вместо себя морок. А самой в это время можно гномий учить… Но потом решила, что Шао обидится, и смирилась.

Когда же балов не было, мы носились по степи единорогами. Надо было и пробежаться, и обеспечить галарэнский дом провиантом.

Кроме того, еще были домашние задания, анатомия — мы подошли к нервной системе, и на ней я прочно застряла, медитации, зубрение основ телепортации и, наконец, ежедневные слияния.

Прокрутив все это в голове, я поняла, что ошиблась: среднестатистическая лошадь от такой нагрузки через пару недель отбросила бы копыта. А мне нравилось.

* * *

Шел большой перерыв между парами. Мы с Аром сидели рядом на нашей любимой скамейке в парке Академии и жевали бутерброды. Отсюда открывался чудесный вид на изгиб дорожки, ведущей к небольшому прудику с болотными ирисами, в которых гнездились дикие утки с необычным темно-зеленым опереньем. А прямо перед нами раскинулась клумба обожаемых мной игольчатых астр — белые, лимонно-желтые, розовые и сиреневые цветы покачивались на стеблях под легким ветерком в лучах неяркого солнца. Сюда, в Галарэн, осень приходила почти на два месяца позже. А в Ларране уже облетели листья и трава по утрам серебрилась от инея.

Мы только что пережили лабораторную по химии. Основным, что запомнилось из сегодняшнего урока, было то, что горячая колба на вид ничем не отличается от холодной. Желтоволосый лорд Кадарр преподавал свой предмет в своеобразной манере — правой рукой писал на доске цепочки реакций, левой смешивал очередную взрывающуюся, горючую или вонючую субстанцию и при этом, кося одним взглядом на доску, а другим на аудиторию, умудрялся одновременно молоть языком, рассказывая побасенки из тех времен, когда сам был студентом.

После того как однажды я неудачно подожгла смесь алюминиевых опилок с магнием и вышла с пары чумазая, как шахтер из забоя, я приняла за правило ничего не хватать руками. Вот есть драконья магия — ею и надо двигать колбы. Тем более что наш веселый семинарист обожал устраивать маленькие подставы — он искренне считал, что так учебный материал усвоится лучше всего. Однажды я так на него обиделась за выплеснутую на меня вонючую гадость, что втихую поменяла местами на кафедре две одинаковые с виду колбы, когда Кадарр отвернулся к доске.

Результат превзошел самые смелые ожидания. Не знаю, что за реакция то была, но когда Кадарр налил в подмененную колбу из мензурки нечто синее, оттуда с шипением повалила пена. И перла, и лезла, пока не покрыла всю кафедру и пол на три локтя вокруг. Взлетевший от неожиданности под потолок Кадарр целых пять минут хлопал глазами, пока не сообразил, что вылил реактив не в тот сосуд. И тут же, зависнув над лужей у доски, вывалил на нас очередную порцию формул. Я старательно запоминала — спонтанная гадость выглядела феерически и могла пригодиться в будущем.

Но сейчас мои мысли были заняты совсем не тем.

— Ар, я вот думаю… а как мы будем жить весной?

— Мм-м? Что ты имеешь в виду?

— Ну-у, Рассвет вылетит, и я смогу выйти за вас замуж. Но я же не смогу!

Арден удивленно уставился на меня:

— Почему? Я так представлял, что нас поженит отец в Мириндиэле. Супружество, заключенное в одном из государств союза, признается в двух других. Так что для Тер-Шэрранта и Империи этот брак будет абсолютно законен.

— Ар, я тер Калариан, будущая правительница Империи. Веками браки монархов заключались публично, при огромном скоплении народа, в центральном Храме или на Соборной площади в Ларране. Люди должны видеть, как их королева выходит замуж. И вдобавок, помнишь то постановление Регентского Совета? О том, что замужество принцессы должно быть одобрено, иначе оно будет считаться незаконным…

— Ну, можно будет потом, в следующем декабре, после коронации, повторить церемонию в Ларране. — Арден, кажется, не понимал, что меня беспокоит.