Охота

– Еще бы иметь уверенность, – пробормотал Ноттинсен. Щурился. – Если здесь все так, то представьте себе, что должно было твориться там? – Он кивнул за шоссе, где над вывернутыми краями кратера вставали тоненькие ленты пара, фиолетово расцвеченные вспышками невидимого пламени.

– В тот момент он наверняка уже был мертв, – сказал мужчина в дождевике. По очереди вывернул оба кармана, вытряхивая из них воду. Мелкий дождик все накрапывал. – Он не успел даже испугаться – и ничего не почувствовал.

– Испугаться? – сказал Ноттинсен. Хотел взглянуть на небо, но сразу же спрятал голову от дождя под воротником. – Он?! Значит, вы его не знали. Ну, точно, вы его не знали, – кивнул. – Он работал над этим четыре года – и это могло случиться в каждую секунду этих четырех лет.

– Тогда зачем они позволили ему это делать? – Мужчина в мокром плаще посмотрел исподлобья на Ноттинсена.

– Потому что не верили, что удастся, – мрачно ответил Ноттинсен.

Синее колющее глаза пламя все еще лизало дно воронки.

– Да? – сказал другой. – Я… я немного следил за всем, пока оно строилось. – Он взглянул в сторону слабо дымящегося кратера в паре сотен метров. – Наверняка стоило немалых денег…

– Тридцать миллионов, – кивнул Ноттинсен. Переступил с ноги на ногу. Ему показалось, что ботинки промокают. – И что с того? Ему дали бы и триста, и три тысячи, если бы были уверены…

– Это имело нечто общее с атомом, да? – сказал мужчина в непромокаемом плаще.

– Откуда вы знаете?

– Слышал. Впрочем, я же видел столп.

– Взрыва?

– Кстати, зачем было строить все так далеко, а?

– Это было его желание, – ответил Ноттинсен. – Потому-то он работал сам – вот уже четыре месяца, с той поры, как удалось… – Он посмотрел на мужчину и добавил, опустив голову: – Это должно было оказаться хуже атомов. Хуже атомов! – повторил.

– Что может быть хуже конца света?

– Можно сбросить одну ядерную бомбу и тем ограничиться, – сказал Ноттинсен. – Но одна «Вистерия» – хватило бы и одной! И уже никто этого не остановил бы! Эй, там! – крикнул он, наклоняясь над воронкой. – Не так быстро!!! Не торопитесь! Не убирайте пламя! Нужно тщательно выжечь каждый дюйм!

– Меня это не касается, – сказал мужчина. – Но… если все так, чем поможет огонь?

– Вы знаете, что это должно было получиться? – медленно спросил Ноттинсен.

– Я в таком не разбираюсь. Альдерсхот сказал, чтобы я помог, местными силами, сказал, что это были… что он работал над какими-то атомными бактериями. Над чем-то вроде этого.

– Атомная бактерия? – Ноттинсен рассмеялся, но сейчас же замолчал. Откашлялся и сказал: – Whisteria Cosmolytica – так он это назвал. Микроб, уничтожающий материю и черпающий из этого процесса жизненную энергию.

– Откуда он ее взял?

– Производная управляемой мутации. То есть он начал с существующей бактерии и подвергал ее влиянию все больших доз излучения. Пока не дошел до «Вистерии». Она существует в двух состояниях – как спора, и тогда она неопасная, словно мука. Ей можно посыпать улицы. Но оживи она и начни размножаться – это был бы конец.

– Да. Альдерсхот говорил мне, – сказал мужчина.

– О чем?

– О том, что оно должно размножиться и пожрать все: стены, людей, железо.

– Это правда.

– И что этого уже нельзя будет удержать.

– Да.

– И в чем смысл такого оружия?

– Потому-то его и нельзя было пока что применять. Вистер работал над тем, чтобы сдерживать этот процесс, сделать его обратимым. Понимаете?

Мужчина посмотрел сперва на Ноттинсена, потом вокруг – уменьшающиеся с расстоянием, затянутые ранними сумерками ряды концентрических, окруженных землей воронок, над некотороми из которых все еще поднимался пар, – и ничего не ответил.

– Мы надеемся, что не уцелела ни одна, – сказал Ноттинсен. – Я не допускаю, что он сделал бы нечто столь безумное, не имея уверенности, что сумеет… – говорил сам себе, не глядя на товарища.

– Много было? – отозвался тот.

– Спор? Зависит от того, как посмотреть. Они были в шести пробирках, в огнеупорном сейфе.

– Там, в его кабинете на третьем этаже? – спросил мужчина.

– Да. Там теперь воронка, в которой поместилось бы два дома, – сказал Ноттинсен и вздрогнул. Посмотрел вниз, на мигающее пламя, и добавил: – Кроме воронок, нужно бы сжечь всю территорию в радиусе пяти километров. Завтра утром приедет Альдерсхот. Обещал мне мобилизовать армию – наши люди сами не справятся.

– И что ей необходимо, чтобы начать? – спросил мужчина. Ноттинсен некоторое время смотрел на него, не понимая.

– Чтобы подействовать? Темнота. В бронированном сейфе горел свет, были специальные батареи аккумуляторов на случай, если пропадет электричество. Восемнадцать ламп, каждая со своим контуром, независимые друг от друга.

– Темнота – и ничего больше?

– Темнота – и какая-то плесень. Присутствие плесени тоже было необходимо. Она доставляла какие-то там органические катализаторы. Вистер не докладывал об этом в подробностях в своем рапорте подкомиссии – все бумаги и все остальное были у него внизу, в его комнате.

– Видимо, он не ожидал, – сказал мужчина.

– А может, как раз и ожидал, – проворчал невнятно Ноттинсен.