Охота

– Все маньяки красивые, ты не знал? – спросила Анжелика.

– Тебе виднее.

Она поднялась с сырой земли, весной сутками льют дожди, и подошла ближе к незнакомцу. Девушка закусывала губу, наркотик еще действовал.

– Что ты делаешь в этой дыре?

– Живу, – ответил мужчина. – Отойди, брызги полетят во все стороны.

Крепкий мужчина прикрыл дверь, сев за руль. Он завел двигатель и врубил первую передачу. Старые шины скользили в грязи, не удавалось раскачать машину, чтобы наехать на дрова, повысив сцепление с дорогой. Незнакомец вбил несколько деревяшек под колеса, и мотор заревел. Дым из выхлопной трубы указывал на то, что двигатель работает на пределе.

Несколько попыток, брызги грязи, и Лада Калина сдвинулась с места. Убогий, но чертовски надежный автомобиль. Безотказный. Машина вильнула и выплюнула дрова из-под колес.

Анжелика сбросила плед и запрыгала, благодаря своего героя. 21:34. Отец будет в ярости.

Грязные фары едва освещали дорогу. Анжелика смотрела в окно и не понимала, как добралась до такой глуши. Землю распарывали толстые корни деревьев, дождевая вода заполняла ямы, отчего незнакомец проезжал по ним на свой страх и риск. Глушитель несколько раз кричал от ударов, и каждый вскрик мог оказаться последним.

Луна пробивалась сквозь тучи, когда старенький автомобиль подъехал к дому Анжелики. Незнакомец выключил фары, чтобы остаться незамеченным. Он разрешил девушке поспать, отыскав на карте нужное место.

– Приехали, – сказал мужчина.

Анжелика увидела треугольную крышу на фоне неба и поняла, что добралась до дома. Тело было каким-то ржавым. Да, именно ржавым. Детали с трудом шевелились, приходилось заставлять себя держаться на ногах, не поддаваться соблазну.

Незнакомец смотрел ей в след, когда она подходила к воротам, ведущим на участок. Он видел ее всего пару часов, но этого было достаточно. Он узнал ее за это время. Мужчина знал, что включится свет, как только Анжелика возьмется за ручку двери, поэтому был уже далеко, когда отец девушки высматривал лучом фонаря ее спутников. Мужчина знал, что сегодня у его новой знакомой был первый секс. В машине отца. Потом первая таблетка экстази. Первый поворот не туда.

Анжелика спросила, перед тем, как вернуться домой:

– Как тебя зовут?

И незнакомец ответил:

– Кевин.

– Спасибо, Кевин.

Мужчина возвращался домой через лес несколько часов. Он молчал, оставшись наедине с собой. Кевин надеялся, что спас Анжелику. Надеялся смягчить падение от того, что ее использовали и угостили конфеткой в знак благодарности. Наверное, она любила того парня. А он мечтал войти в нее.

Утром Анжелика все поймет, и жизнь перестанет быть прежней. А дорога к незнакомцу зарастет бурьяном в опьяненной памяти, и они больше не встретятся.

Рита Спаркс чувствовала себя на все тридцать пять, как любила говорить. Болезнь еще не пришла за ней. Во дворе цвел огород. Рита готовила курицу в кисло-сладком соусе и смотрела криминальные новости, обзывая преступников. Маргиналы. Подонки.

Когда Кевин вернулся домой, Рита ждала его с включенным ночником. Она устала от телевизора и отложила пульт. Без четверти три. Женщина отвернулась к стене и ждала сына одним лишь ухом. Оно дернулось, услышав шаги.

– Мама, я же просил меня не ждать. Не забывай, сколько мне лет.

– Я просто не могла уснуть. Не спалось.

Кевин выключил свет, укрыв плечи Риты. Спокойной ночи. Теперь она будет спокойной.

Кевин вышел во двор и закурил. Он забрал у Анжелики пачку сигарет. Незнакомец надеялся спасти ее и от этого, приняв удар на себя.

Бесчисленная сигарета за сутки. Легкие уже почернели, жалеть поздно.

Тучи очистили небо, показалась рогатая луна, освещающая крышу. Кевин подумал, что луна хочет выдать их, хочет раскрыть их секрет. Затяжка. Нет. Это просто луна, черт возьми!

Кевин затушил раковую палочку о забор и отшвырнул далеко в лес.

Пора спать.

Глава 20

Как всегда по средам, в два часа дня Анжелика припарковала свою темно-зеленую Ладу Калину за домиком в чаще леса. Она оставила ключи в зажигании, погасив фары, но не заглушила двигатель. Старое ведро на колесах тарахтело за сараем.

Как же она изменилась… Прошло всего четыре года, а Анжелика взяла свое: узкие джинсы подчеркивали упругие волны бедер, блузка позволяла заглянуть через небольшой вырез и увидеть пышную молодую грудь, которую мало кому удавалось потрогать. Анжелика перекрасила волосы. Черные. Ей идет. Она сделала легкий макияж: подвела ресницы и скрыла глупые веснушки, над которыми смеялись со школы. Больше никто не смеялся, но Анжелика не выходила из дома с «уродливыми прыщами», как кричали ей вслед дети.

Девушка подошла к крыльцу и, не успев постучать, едва не ввалилась в открывшуюся дверь. Кевин ждал ее за порогом, услышав мотор.

– Привет, – сказала Анжелика, смахнув прядь волос с лица.

– Привет. Она уже уснула, – ответил Кевин. – Прости, но я должен напомнить тебе правила.

За его спиной была тишина. Ни звука. Длинный коридор в старом деревянном доме молчал, двери, открывались без единого скрипа. Кевин ухаживал за домом, продлевал его жизнь. Как и жизнь матери.