Охота без милосердия

Нормальная человеческая жизнь длилась недолго. Я уже тогда чувствовал, что мне на роду написано быть бродягой и изгоем. Нервное напряжение меня не покидало ни на один день. И этот день пришел. Мать сбила машина. Насмерть. Меня не пустили даже в морг, и хоронили ее в закрытом гробу. На похоронах присутствовал только Джерри, родной брат матери. В это время он вышел из тюрьмы в очередной раз и в очередной раз провертывал аферу. Мелкая сошка. Он всю жизнь ходил в шестерках у крупных боссов и радовался любой подачке. Скользкий тип. Он забрал меня обратно в Калифорнию. Мы прожили в Санта-Барбаре один месяц, и его нашли на шоссе возле Лос-Анджелеса у перевернутой машины с проломленным черепом. Это рок! Он преследует нашу семью. Через месяц меня схватили за руку, когда я вытягивал бумажник у одного простофили из заднего кармана. Так я очутился в колонии для несовершеннолетних. Год назад с четвертой попытки мне удалось бежать. Там было несладко. Многие взрослые говорили, что в детстве им приходилось сидеть в колониях для несовершеннолетних, и, когда они попали в тюрьму, они попали на курорт.

Я вернулся в Иллинойс, но светиться мне нигде не хотелось. Я ехал, не зная куда, сменял одну попутку другой. Мне всегда нужно было туда, куда ехала машина. Так, в один из сумрачных дней я застрял на бензоколонке. Хозяин заболел. Его свалила лихорадка. Он попросил меня обслужить машины за еду. Я проторчал у него неделю, пока он не встал на ноги. Старик оказался неплохим человеком и предложил мне жалованье и стол. Я работал по ночам, а он днем.

Спустя год на заправке остановился Крис, и моя жизнь изменилась. Могу признаться, дамы и господа, я считаю, что фортуна повернулась ко мне лицом, и мне, наконец, повезло в жизни.

— Это потому, что ты встретил меня, — сказала Тина и обняла его за плечо. — Но как же тебя зовут?

— Дурацкое длинное имя Арчибальд. Коротко Арчи. Арчи Уэйн. Уэйн по матери.

— А мне Арчи больше нравится, чем Чико.

— Я уже успел забыть о своем имени. Крис сказал, что придет время, когда мне придется забыть о Чико и выйти на улицу без оглядки под своим настоящим именем. Он так и не захотел узнать, как меня зовут. Никто меня об, этом не спрашивал. Даже Тони — человек, который спас мою, глупую жизнь.

— Спасибо тебе, Тони! — произнесла Тина. — Да будет земля тебе пухом. Ты спас для меня Арчи, и мы будем всю жизнь молиться о тебе.

— Молитва не поможет. У Тони осталась дочь. Ей четырнадцать лет. Мы должны взять ее под свое крыло.

— Удочерить? — удивилась Тина. — Но она моложе меня лишь на четыре года. Через пять лет я начну тебя ревновать к ней.

— Глупости! Она дочь великого человека, который любил ее больше жизни. Мы должны заменить ей отца.

— Ты прав, малыш, — сказал Джо. — Все мы здесь стали одной семьей. Мы не привыкли показывать своих чувств, но каждый из нас готов отдать жизнь за другого.

— Поздно ты заговорил об этом, Джо! Никого не осталось. Как говорит Крис: «Смерть не сверяет свои шаги с календарем». Наша порода изгоев не доживает до старости. Мы живем сегодняшним днем. Стив и Люк не наши люди, и я не хочу идти с ними в одной упряжке.

— Но хозяин сказал всем, что опасной работы больше не будет.

— Ты наивный мечтатель, Джо. Такой большой, такой взрослый, а рассуждаешь, как ребенок. Ты можешь себе представить Криса, лежащим на диване с сигарой в одной руке и газетой в другой, рассуждающего о биржевых сводках?

— Трудно такое представить, но если Крис заинтересуется биржей или игорным бизнесом или чем-нибудь таким, что может приносить хорошие доходы, я поверю, что он поставит автомат в угол и накроет его чехлом. Крис пылкая натура, его легко зажечь стоящей идеей. Ведь в банковском деле он уже все сказал. Ему не кого и нечем удивлять. А если так, то он непременно сменит свой профиль.

— Ладно, согласен! Но мы ему всегда будем нужны!

— С этим трудно не согласиться.

Джо спрыгнул с бочки, подошел к свежевыкрашенному фургону с красными крестами на дверцах и ощупал металл.

— Ну вот, высохло. Теперь можно ехать.

— Можно. А ты не хочешь сходить за Слимом? Не оставлять же его в лесу сторожить сосны.

— Ты прав.

Джо открыл дверцу кабины и включил фары, которые осветили гравийную дорожку, ведущую к воротам.

— Ладно, я его приведу, а ты. Арчи, убери оружие из кабины. Нам не нужны неприятности в дороге. Ночью могут остановить из любопытства.

— Зачем? Я сяду за руль в белом халате, рядом сядет медсестра. Кому придет в голову нас останавливать? А если и так, то в машине есть носилки, и вы со Слимом сойдете за санитаров. Нас никто не знает, Джо. Все, что нам могут пришить, — это угон фургона. Но и это еще нужно доказать! Он другого цвета, и у него новые номера. Это же больничная машина. Фокус себя оправдал и не раз. Крис уже использовал этот вариант. На этом шарабане мы доедем до Мексики без единой остановки и проверки.

— Ладно. Но береженого Бог бережет!

Джо достал из отделения для перчаток фонарик и направился к выходу.