Охота без милосердия

Джек Баррел и так понял, что остался безработным. Входная дверь открылась еще раз. Сержанту больно было смотреть, как двое парней в темных плащах ввели патрульных, посланных им под дождь. Полицейские были обезоружены и шагали под прицелом собственных пистолетов. Их подвели к зарешеченному окну и надели одни наручники на двоих, пропустив цепь через решетку.

Ни дать, ни взять — сторожевые псы! — с грустью подумал сержант, — а гавкнуть не могут.

«Дылда» направился к сейфу за ключами. Он видел, как в помещение вошли еще люди в штатском. Он не считал их, он понимал, что шутки здесь неуместны и сопротивление бесполезно. После того как сержант выложил на крышку стойки связку ключей от склада ФБР, он до конца осознал свою погибель.

Работа шла слаженно. «Дылду» приковали наручниками к двери сортира. Шесть человек за несколько секунд вынесли целый арсенал оружия из склада ФБР. Здесь были даже пулеметы.

Когда склад опустел, пришелец подошел к сержанту и сунул ему десять долларов за погон.

— Цена назначена вами, сержант. Я дал бы и на чай, но, боюсь, вы не оцените моего жеста доброй воли. Прощайте. Настанут трудные времена, заходите!

Они ушли, тихо прикрыв дверь. Без выстрелов, без крика, без насилия. Они пришли и забрали арсенал оружия на роту солдат.

Джек Баррел был опытным полицейским, он знал, что их не найдут. Их ищут давно и не находят, значит, не найдут никогда. Ни один из них не скрывал своего лица, ни один из них не надел перчатки.

На пороге лежали три пистолета, отобранные у них десять минут назад, но никто из них не мог дотянуться до своего оружия.

Когда приехала смена, ребята долго ничего не могли понять. Картина, которую они увидели, вызывала смех и не подходила под стандарты налетчиков со Среднего Запада и из Старой Англии.

2. Хроника — часть вторая

Крути, крути педали, давай накручивай! Если шарики в пустой голове не крутятся, то работай ногами, и дурная голова ногам покоя не даст…

Хэнк не скупился на крепкие выражения в свой собственный адрес. В его возрасте на велосипеде в самом центре Харвела, где полно машин, где полно людей, которые видят его. Какая нелепость!

Хэнк был взбешен. Банк закрывался на перерыв через десять минут, а этот негодяй требовал деньги немедленно. И надо было на старости лет связаться с подонком! Теперь этот ублюдок не отвяжется, пока не выкачает все до последнего цента.

— Идиот! — злился Хэнк, не переставая крутить педали.

Надо же так напиться, чтобы выложить все подробности и хитрости, о которых и старуха не знала. И кому?! Чужому, постороннему, бандюге, варвару, подлецу! Теперь это гусь взял его за глотку и пугает налоговой полицией, разоблачением. Черт бы его подрал! Только в мае месяце он трижды снимал деньги со счета для этого шантажиста. Счет тает быстрее, чем накапливается. Так недолго и ноги протянуть! Тут нужны кардинальные меры — решил Хэнк, ставя свой велосипед у входа в харвеловский банк.

Хватит! Последний раз, и он покажет ему, кто такой Хэнк!

Поднявшись по ступенькам, старик резко дернул на себя ручку двери, но та осталась на своем месте. Он поднял глаза и увидел за стеклом табличку «Операционный зал временно закрыт». Что за чертовщина?! До перерыва еще десять минут! И тут он увидел за дверью элегантного молодого человека. Хэнк постучал по стеклу. Новенький, вероятно, раньше он его здесь не видел.

Молодой человек указал на табличку, и это было равносильно полену, подброшенному в камин.

— Эй, парень, открывай! Слышишь! Не буди во мне зверя!

Молодой человек приблизился к стеклу и сверху вниз взглянул на щуплую, миниатюрную фигурку старика. Хэнк кашлянул и приподнялся на мыски.

— Ты знаешь, кто я такой?! Пентюх!

Молодой человек улыбнулся, показав белые зубы.

— Да не я, а ты пентюх! Открывай немедленно!

Старик принялся стучать ногой по двери.

— Открой, тебе говорят! Я пожалуюсь мистеру Треверсу! Он вышвырнет тебя на улицу!

Внезапно дверь открылась и Хэнк влетел внутрь, попав в объятия молодого здоровяка.

— Пока мистеру Треверсу это не удается, — с улыбкой произнес парень и указал на дверь в операционный зал.

Местный банк не имел масштабов крупного финансового заведения. В центральном зале работало три окна, но в данный момент здесь стояла тишина. Четверо посетителей стояли у стены, уткнувшись в нее носом, служащие лежали на полу с руками, уложенными на затылках. Только трое молодых людей в шляпах были заняты делом. Один держал под прицелом автомата служащих и клиентов, другой наблюдал за тем, что происходит за окнами, третий укладывал пачки денег из сейфа в мешок, который держал директор банка мистер Треверс.

И во время этой сосредоточенной тишины в зал врывается раскрасневшийся старик и, брызгая слюной в разные стороны, кричит:

— Сопляк! Мальчишка! Я Хэнк, владелец местных земель и ферм, самый богатый и уважаемый человек в округе, а ты…

Его голос постепенно сходил на нет, будто кто-то увернул ручку громкости и выключил старика.

Однако его растерянность длилась недолго.

— Черт! Но не может же мне не везти целый день!