Охота к перемене мест

– Нет и не надо! Это будет немая сцена… Ты работай по системе Станиславского. Вживайся в роль. Возбуждай в себе страсть… Потом появится твой любимый, а ты уже вошла в образ.

– А кто будет моим партнером?

– Я!.. Да, и я хочу сняться в этом фильме! И именно с тобой… Так, собрались! Начали!

Умнов изобразил из ладоней камеру, направил ее на Ванду и замер, показывая, что съемка началась…

У Горбовской было высшее гуманитарное образование. Она слышала и про МХАТ, и про Константина Сергеевича, и про актерское перевоплощение… Она быстро попыталась убедить себя, что любит Умнова. Вернее, того, кого он будет играть… Она его сильно любит! Очень!..

Мысли путались, а любовь не приходила… От отчаянья Ванда сложила руки, как для молитвы, и закатила к небу глаза. От злости и отчаяния из глаз потекли натуральные слезинки. Она стала похожа на трагический персонаж, на кающуюся Магдалену.

Умнов решил, что настало его время! Он прекратил изображать кинокамеру и рванулся к Ванде.

Это было как в немом кино. Артур Яковлевич упал перед Вандой на колени, раскрыл объятья и долго смотрел пронзительным взглядом… А Горбовска хлопала глазами и тоже пыталась играть пылкую любовь. Она думала, что на этом их сцена и закончится.

Но нет!.. Умнов схватил Ванду в охапку и стал целовать. Сначала шею, уши, щеки… А потом он впился ей в губы!

Ванда всегда считала, что киношные поцелуи – имитация. А особенно на репетициях. Чуть прижмутся сжатыми губами и изображают!… А этот умник сжал ее, как медведь и работал по полной программе! Он даже попытался завалить ее на одеяло, но Горбовска вывернулась и отстранилась.

Они стояли на коленях лицом друг к другу. Оба были злы и тяжело дышали… Возможно, что через две-три минуты они бы восстановили дыхание, успокоились и разошлись полюбовно. Но Гордая полячка решила отомстить за слегка поруганную честь.

Ванда сжала кулак правой руки, размахнулась и ударила, пытаясь попасть в продюсерскую челюсть… Но Умнов когда-то занимался спортом. У него была реакция! Не очень хорошая, но была… Он не отклонился, а чуть наклонился, и Горбовска промазала. Она попала Артуру не в челюсть, а в глаз.

Продюсер упал на спину, застонал и три минуты катался на одеяле, прикрывая ладонями лицо. А когда опять встал на колени и опустил руки, то Ванда поняла, что рука у неё тяжелая. Под левым глазом Умнова сверкал объемный бугристый фингал. Этот синяк был чем-то похож на половинку фиолетового помидора.

– Ой, Артур Яковлевич. Как это я вас неловко… Что теперь делать?

– А там что, Ванда? Очень сильно видно?

– Не то слово! У вас там крупный фонарь, размером с мой кулак.

– Я так и думал… Значит так! Будем всем говорить, что мы искали место для съемок. Я у ручья поскользнулся и ударился о пень…Ясно?

– Мне то ясно. Но никто не поверит.

– Это, если один раз сказать. А когда мы будем повторять многократно, то сперва засомневаются, а потом поверят… Ну ты, Горбовска, молодец!

– Вы на меня не злитесь?

– Ни в коем разе!.. Я же не первый год продюсер. Любая актриса мне бы тут все услуги. Даже противно!.. А вот так, как ты… В тебе есть что-то настоящее! Это даже приятно. Но очень больно…

* * *

Борис Кукин работал один, и он не мог разорваться. В день приезда сыщик довел съемочную группу до «Азалии». Сразу началась суматоха с разбором вещей и багажа. У окошка администратора артистки делили номера – кому «люкс», кому «полулюкс», а кому и двухместный номер с туалетом в коридоре…

Здесь же в холле гостиницы околачивался парень в синей бейсболке. Он явно собирался поселиться здесь, рядом с артистками.

Всё выглядело спокойно, и Кукин решил в центре Боровска найти контору, которая даст автомобиль на прокат… Такое и в Москве не найти, а уж в этой провинции и подавно. Но у Бориса был свой гонор. Он считал, что нет таких крепостей, которые он не мог бы взять… И, опять же, у него не было выхода. За съемочным автобусом пешком не набегаешься!..

Машину Кукин нашел лишь к вечеру. Для этого ему пришлось вспомнить, что он бывший мент. Он обратился к своим коллегам и быстро нашел однокурсника по Высшей школе милиции.

Майор Мурат Камалов вспомнил Кукина с трудом. На курсе было сто двадцать человек – всех не запомнишь!.. Но преподаватели у них были общие. И плац, и стрельбище, и столовая, и кассирша Валентина – всё было общим!

Они забежали в соседний ресторан, и Кукин заказал банкет на скорую руку… Они неторопливо выпивали и вспоминали своё «кадетство». В удобный момент Борис плавно перешел к своей проблеме – очень нужна машина!.. Майор Камалов быстро врубился и сказал, что решит вопрос в одно касание. Он наполнил рюмки и произнес тост о гостеприимстве, о кавказских обычаях, о воинском братстве.

Потом Мурат красиво извинился и намекнул, что решит вопрос с машиной, но не бесплатно! Под большим секретом он сообщил, что коррупция проникла даже в УВД Боровска.

– Поверь мне, Борис, у нас всё воруют и всем торгуют.

– Верю, Мурат!.. Я готов заплатить. О какой сумме идет речь?

– Ты, Боря, только не подумай, что это я себе! Ты мне веришь, Кукин?

– Верю, Мурат?.. Сколько денег готовить?

– Пятьсот…

– В какой валюте?