Охота к перемене мест

— Но когда я узнал, что дно будущего моря не успеют очистить от леса и подлеска, разочаровался и плюнул на свой план. — Погодаев говорил сердито, старое раздражение шевельнулось в нем. — В прошлом году проехал по ветке Хребтовая — Усть-Илимск, сошел на станции Новая Игирма. Нашел старый пень-репер, нашел полуразрушенный сруб, — так и стоит без верхних венцов, без крыши. Расстроился донельзя. Защемило сердце, когда увидел торчащую из воды макушку березки. Березка не отражается в воде во весь рост, как ее подружки на берегу, глядящиеся в воду. Ствол ее уродливо, неестественно переломлен толщей воды. Не ландшафт, а свалка леса, стыдно смотреть...

— У нас шла пьеса «Деревья умирают стоя», — вспомнила Нонна. — Тоже трагедия. Но к затопленным березам никакого отношения не имеет.

45

Как ни доставалось на монтаже телебашни, как ни уставали за день-деньской, после работы тянуло в тайгу, и Антидюринг с Нонной не отставали от других.

Сегодня Маркаров вошел в палатку, где пустовала его койка, и позвал на прогулку Шестакова. Тот сидел невеселый, с учебником на коленях, от приглашения отказался. На днях он вернулся с разъезда Хвойная, догнал свою бригаду в тайге. Сидел сейчас молчаливый.

Услышав разговор, в компанию напросился Садырин, черт настырный. Маркаров кивнул ему без энтузиазма, но обидеть ударника «народной стройки»...

По обыкновению они отправлялись в тайгу, ведомые Погодаевым. Вот уж с кем не заблудишься!

За поясом у него всегдашний топор, за плечом ружье. Легок на ногу даже в болотных сапогах, с закопченным у костров рюкзаком, который Погодаев упрямо называл котомкой. Сейчас котомка не оттягивает плеч — там котелок и чайник.

Когда Погодаев рядом, тайга раскрывает Нонне свои тайны. Он знает деревья, кусты, цветы, травы, грибы, ягоды. Знает повадки зверей, птиц. Он чуть-чуть кокетничает своей осведомленностью, держится старым таежным волком, хочет понравиться.

Нонна, по городской привычке, замедляет шаг, когда проходит мимо подосиновиков в красных, желтых, коричневых картузиках, преодолевая желанье нагнуться и сорвать несколько штук за один присест. Но нужно слушаться Погодаева, возиться с грибами можно только на обратном пути.

Воздух густо настоян на хвое, на смоле, на грибах. Даже в накомарнике дышится легко.

Нонна вышла из Лунного терема, закатав джинсы выше колен, но комары не щадили ее голых ног, и она опустила штанины.

Все трое мужчин — в болотных сапогах. Сапоги пристегиваются к поясу петлями, крепятся ремешками. Погодаев для пущего фасону сапоги не прикрепил, они раструбами болтаются выше колен.

Когда четверо идут по тайге, их далеко слышно — сухой хруст и треск. Перелезать через валежник, через стволы полусгнивших деревьев, через колоды, поросшие мхом... Это не шорохи, не чуть слышный легкий стрекоток, какой сопутствует гуляющим по подмосковному или даже по уральскому лесу, где-нибудь в Шарташе под Свердловском.

— У нас статистика известная, — усмехнулся Погодаев. — Один человек на сто тысяч деревьев.

Прошагав с полчаса, Погодаев стал останавливаться и прислушиваться — не шумит ли в отдалении речка?

Еще через полчаса вышли к речке, и Погодаев показал на остров. Остров порос лесом и завален мшистыми валунами. Но приветливо зеленеет лужайка, вдоль воды тянется узкая каменистая полоска.

Чтобы попасть на остров, нужно перейти по дну речки, а там, где глубже, — по гряде камней. Возле камней рыба будет клевать лучше, да и костер на острове развести безопаснее.

Разулись, связали сапоги попарно, повесили их на плечи и закатали брюки.

— Ледяная, — Нонна попробовала воду ногой и отдернула ее. — Речка вытекает из Северного полюса? А как называется?

— Скорее всего, речка некрещеная, — пожал плечами Погодаев. — Пусть тоже зовется Кутурма.

— Уж лучше Кутерьма, — поправил его Садырин.

В западной России полным-полно деревень-тезок, а в таежной стороне чаще попадаются реки-тезки. Не одна Ока в этих местах, не одна Безымянка, не одна и Кутурма.

Маркаров поднял Нонну на руки, он вошел в воду последним.

— Люблю, когда ты носишь меня на руках, — Нонна крепко обхватила его за шею.

Иногда можно переступить с камня на камень, а иногда надо перепрыгнуть. Хоть бы один шажок перед прыжком, а то разбежаться негде, прыгаешь с места, а ногу ставишь на скользкую покатость.

На берегу обломки угловатые, замшелые, а каменную гряду, ведущую на остров, вода обтесала, огладила, отполировала.

Нонна притворялась испуганной и все крепче прижималась к своему носильщику. На самом небезопасном камне Погодаев подстраховал Мартироса, когда тот прыгал со своей ношей.

— Брод хвалят после того, как переправятся, — вспомнил Мартирос горскую пословицу.

Рощица на острове поредела от бурелома — много сушины, валежника, есть что подбрасывать в костер. Погодаев срубил березовую жердь, которую назвал таганком, воткнул его между валуном и корягой. Таганок упруго, наклонно торчал над костром, с таганка котелок не соскользнет, и его слабо касается пламя. А если таганок обуглился — котелок или чайник рухнут, с шипеньем гася огонь.