Охота к перемене мест

Шестаков готов был сейчас простить Маркарову все, даже его снисходительную усмешку, простить это «еще», такое ехидное. Он смотрел на него с признательностью. Теперь он понял, почему Маркаров не хотел при всех ругать Шестакова за его мальчишеское неумное рыцарство, дорожил его авторитетом в бригаде...

Став бригадиром, Шестаков больше всего опасался, что у него не хватит технического багажа. А труднее всего, оказывается, решать вопросы морали и этики. И пусть Шестаков еще раз ошибся — он по-прежнему ощущал к себе доверие и тех ребят из бригады, кто резко упрекал его в неправоте.

— Нынче совсем мало лесной малины. И кедровые орешки не уродились, — сообщил Погодаев; он спешил прервать неловкую паузу. — Так что у медведя зимой бессонница будет. А зимние шатуны самые опасные... Шестаков остановился, прислушался, судорожно вскинул ружьишко и выстрелил.

— Ну, погоди, длинноухий! Был бы стрелок получше...

— Ошибаешься, если думаешь, что шорох сухих листьев только охотнику на пользу. Пробегающего зверька в листопад труднее подкараулить, застать врасплох. Поскок зайца потише, чем твои шаги. А бесшумно к нему не подступиться...

Погодаев вскинул двустволку и ударил по уткам влет. Маркаров бросился в бурелом и тут же- появился с трофеем.

— Почему я с тобой люблю на охоту ходить? — спросил он Погодаева. — Потому что бегаю, как лайка, за утками, а чувствую себя при этом медвежатником!..

61

Длинный, узкий пустырь, подымающийся в гору, лишь условно можно назвать улицей — ни мостовой, ни тротуаров. Пустырь тянется из конца в конец поселка, хаотически застроенного деревянными строениями — бревенчатые дома, оштукатуренные, щитовые, и ни одного каменного.

Погодаев шагал, повесив на плечо сумку новой знакомой: знак того, что провожает ее после танцев.

Какими контрастами набит дощатый танцевальный круг! Лакированные туфельки-лодочки и сапоги-кирзачи, заляпанные так, будто их хозяин только что месил цементную жижу и заявился на танцы прямехонько из блока плотины.

Битый час отмучилась «дама» в парикмахерской, сооружая модную прическу, а кавалер из озорства пустился в пляс в накомарнике, как в маске фехтовальщика. Комары и мошка горожан больше не допекают. Но пусть все знают — парень из тайги!

Из своих ребят Погодаев встретил на танцплощадке Чернегу. Для него, при его росте, модные туфли-платформы, на которые вскарабкались партнерши, сущее несчастье.

Погодаев, приезжая на новое местожительство, в первые же дни отправлялся на танцплощадку. Некуда деться в свободный вечер, он не приучен глотать книги, как Мартирос. А на танцплощадке легко завести знакомства.

Вечера эти бывают чреваты опасностями, особенно после получки. Но Погодаев всегда чувствует себя дружинником: не остается в стороне, если кто-то ведет себя непристойно, обижает девчат, пытается хулиганскими воплями и свистом заглушить оркестр.

Чем же девушка, назвавшаяся Машей, приглянулась Погодаеву?

Она вовсе не та красавица, мимо которой нельзя пройти не обернувшись. Глаза чуть-чуть раскосые, напоминают, что с Иркутской областью соседствуют и Якутия, и Бурятия. Кожа чуть-чуть смуглая. Нос чуть-чуть уточкой. Вишневый нежный рот чуть-чуть великоват. Походка совсем не величавая, чуть-чуть подпрыгивающая.

Но, пригласив эту худенькую черноволосую девушку и протанцевав с ней румбу, Погодаев ни с кем больше танцевать не хотел. Дело не только в чуткой отзывчивости на каждое его движение. Они не только синхронно выделывали па, в их движениях чувствовалось и внутреннее согласие.

Она с удовольствием танцевала все, кроме вальса, который в такой несусветной толкучке танцевать невозможно: наступали на ноги, больно толкали.

Погодаев глянул на танцора в накомарнике и сказал с усмешкой:

— Ученые люди пишут: комар, чтобы один раз ужалить свою жертву, может пролететь пятьдесят и больше километров.

— В Тайшете один лесоруб приходил в железнодорожный клуб на танцы за двадцать километров. Назойливый, как комар...

Закончился вечер «белым» танго — дамы выбирали себе кавалеров, и Маша пригласила этого симпатичного рыжеватого парня.

Они не уходили с танцплощадки, пока не погасли яркие лампионы. Оркестранты уже в полутьме доигрывали шейк, исполненный сверх программы.

По негласному обычаю, парень, который протанцевал с девушкой последний танец, провожает ее домой.

Когда свет над истоптанным кругом погас и не стало слышно музыки, шарканья ног по настилу, Маша попросила домой ее не провожать: прибьется к группе знакомых девочек из общежития. Парни их поселка враждебно относятся к чужим ухажерам, могут затеять драку.

— Я же охотник! — успокоил ее Погодаев. — И двуногих зверей не боюсь. Тем более охотничий нож всегда со мной.

Ему понравилось, что она за него беспокоится.

Грузовые машины, ожидавшие своих хозяев, уезжали битком набитые к общежитиям дальнего поселка, на правый берег. Молодежь расходилась стайками, и на прилегающих улицах было многолюдно, как возле кинотеатра после сеанса.