Она качает головой. — Я даже не знаю твоей фамилии. Или твой день рождения."
Я ухмыляюсь. — Прости, я не знал, что эти вещи так важны.
Она смотрит на меня, вызывая в воображении всю дерзость других женщин вокруг и вставляет его в этот единый взгляд. Это только заставляет меня улыбаться шире.
«Разве у нас нет разговора по душам? Кроме того, ты продолжаешь угрожать мне
свадьбою, Разве я не должна знать твою фамилию?
— Значит ли это, что ты серьезно отнесешься к моим угрозам и выходишь за меня?"
Она вздыхает, вальсируя прямо в это. Она тоже это знает.
«Это простой вопрос. Вопрос, который любой задал бы на первом свидание. Или даже перед первым свиданием на тот случай, если мужчина окажется одержимым сталкером, который убивает людей».
Я откидываю голову назад, из моего горла вырывается глубокий смех.
«Мой день рождения 7 сентября, — говорю я ей.
«Меня не удивляет, что ты Дева. Далее, — нахально подсказывает она, ждёт моего следующего ответа. Я кусаю губу, испытывая искушение отшлепать ее по заднице и дать ей повод быть нахальной.
— Медоуз, детка. Наша фамилия Медоуз.
«Твоя. Не забегайте вперед. Ожидается, что вы будете просить милостыню.
Я не могу остановить дикую ухмылку, украшающую мои губы. «Я люблю просить».
«Что угодно, гад. Мы говорили о моей маме, а не о браке».
Я устраиваюсь поудобнее, стою лицом к ней и подпираю голову рукой. Ей глаза трепещут, когда я провожу пальцем под ее подбородком, требуя от нее полного
внимание. Она осторожно отстраняется, но я не позволяю этому беспокоить меня. Это начало.
— Твоя мама не ненавидит тебя, Эдди. Она ненавидит себя. И она не обиделась на тебя, потому что ты живешь не так, как она хотела для себя, она
злится на тебя, потому что ты жила так, как хотела, а она нет».
Она смотрит на меня, как будто обдумывая это.
— Лучшее, что ты можешь сделать, — это продолжать жить этой жизнью, мышонок. Продолжайте быть успешным автором, который любит фильмы ужасов и ярмарки с привидениями. Кто любит свою Нану и готический особняк, который она унаследовала, и находит острые ощущения от призраков, которые бродят по коридорам. Ты всегда была собой без извинений.
Она морщит нос, как будто ей противно. — Значит, ты тоже умный ? Она фыркает с отвращением, хотя в ее глазах мелькает слабый блеск.
«Отвратительно. В чем ты плох?»
Моя улыбка становится непристойной, наслаждаясь тем, как у Адди краснеют щеки. «Я очень плох во многих вещах. И я слышал, что практика делает совершенным.
Она стонет и толкает меня, и я смеюсь, когда она поворачиваясь ко мне спиной. Мы оба знаем, что она тоже смеется, но она просто еще не готова признать это.
Это нормально. У меня нет ничего, кроме времени.
Глава 24
— У меня неловкий вопрос, — начинаю я и почти сразу же жалею, что вообще что-то сказала, когда Зейд лукаво улыбается мне. Он, наверное, думает, что я попрошу его сделать что-нибудь странное.
Это будет первый раз, когда я планирую покинуть собственность с тех пор, как я был дома, и я очень беспокоюсь. Прошло чуть больше недели с тех пор, как я говорил о маме с Зейдом, и мне стало… лучше. Достаточно вставать каждый день, принимать душ, гулять к скале, подышать свежим воздухом и просто… жить.
Я думаю, что достиг той точки, когда мне нужно снова почувствовать себя человеком, но в моей голове есть одна ноющая тревога, которая мешает мне чувствовать это.
«Можно… Не мог бы ты отвезти меня в клинику?»
Обычно я водила сама, но мысль о том, чтобы сесть за руль снова заставляет меня вспыхнуть в крапивнице. Моя машина попала в аварию, и хотя Зейд купил мне новую, я с трудом могу сесть в нее без приступа паники. Кроме того, на крыше отсутствует пятно от кетчупа, и я скучаю по этому пятну. Я до сих пор не помню, откуда он взялся, но я почти уверена, что это был улетевший картофель фри после того, как я слишком сильно врезался в лежачего полицейского.
Так или иначе, я решила, что Зейд, забрав меня, вызовет больше раздражения, но меньше паники.
Его лицо расслабляется, и я думаю, что он понимает, о чем я спрашиваю.
— Конечно, детка, — соглашается он, кивая на дверь. — Я буду в машине.
Он встает, затем останавливается и смотрит на меня. «И, кстати, ничего неловко между нами. Если тебе нужно, чтобы я выщипал волосы на твоей сочной попе , я это сделаю». Он пожимает плечами: «Или, знаешь, выдави вросшие волосы во влагалище».
Мой рот открывается, но глаза сужаются, и я скрещиваю руки на груди.
«Сколько дерьма ты видел, , когда был маленьким слизняк?"
Его улыбка только расширяется в ответ, прежде чем он выходит за дверь.
Клянусь, я ненавижу его.
Но я благодарна, что он не задает вопросов. Как сказать, ему что , я хочу провериться на ЗППП, потому что во мне было много членов, и хотя бы один человек не чувствовал себя некомфортно? Не очень получается, как ни крути.