Охота на Анжелику

Лика молча помотала головой, о врагах, желающих ей смерти, ей ничего не было известно.

– Тогда какая экспертиза? – развел руками Кирсанов. – Если всем нервным дамочкам, которым кто-то кофе в номер послал, идти на встречу, то во всем мире экспертов не хватит!

– У меня есть свидетель, что в мой номер дважды кто-то тайно пробирался. Разве это не повод для переживаний? – твердо сказала Лика. – Или ты этого не подтвердишь?

– Нет, не подтвержу, – бухаясь на ее кровать, заявил он.

– Как это? – ахнула она. – Почему?

– Все очень просто, – устраиваясь поудобнее, пояснил Кирсанов. – Следователь сразу же спросит меня, с чего я решил, что в номере был посторонний, и мне нечего ему будет ответить. Быть может, это твой поклонник, и ты его сама в номер пустила? А, напал он на меня из ревности, по этой же причине потом и вещички твои испортил. И, кстати, по голове ты треснула меня, а не его! Что даже мне кажется подозрительным.

– Ты – подлец! – вынесла вердикт Лика и указала ему на дверь. – Прошу вас, Денис Николаевич, немедленно покинуть мой номер! Мне тут нужно еще подушки вспороть и ковролин поджечь! А мой знакомый маньяк и сейчас в шкафу сидит, ждет, пока вы отсюда уйдете!

– Ты чего, обиделась, Лика?!– засмеялся он, вскакивая с кровати. – Я всего лишь обрисовал картину, как она выглядит со стороны. Не злись! Но в свидетели я точно не гожусь, потому что мои показания ничтожны. Хоть я и подрался с кем-то в твоем номере, но я его даже опознать не смогу, если помнишь, тогда было темно. Но, если хочешь, то вызывай полицию, я им все честно расскажу.

– Спасибо и до свидания! – была неумолима Лика.

Этот наглец только что самым паскудным образом обвинил ее во лжи, перевернул все с ног на голову и еще сидит и ухмыляется. А она считала, что он на ее стороне.

– Я все поняла! – сказала она. – Не буду я ни к кому обращаться за помощью. И тебя звать в свидетели не стану. А теперь иди отсюда, кататься там или куда хочешь иди!

– Я сейчас уйду, а он вернется! – шантажировал ее Кирсанов.

Ему ужасно нравилась ее дразнить, она так искренне накалялась и краснела. И потом, она явно забыла, что кроме полотенца на ней ничего нет, а оно так и норовило распахнуться, открывая для обозрения чертовски стройные ножки. И кожа у нее такая бархатистая на вид… Блин, он полный кретин! Зачем он напился? Она вчера была уже в его постели, нужно было только лишь слегка поднажать и…

– Ты чего на меня так вылупился? – вспылила Лика, сообразив, что ее наступление уперлось в оборонную позицию противника. – Проваливай отсюда! Я тебя самого знать не знаю, может ты тоже опасный элемент!

– А что же ты не выяснила, насколько я опасен, прежде чем со мною в койку заваливаться?

– Ты, ты, ты просто низкий тип! – топнула она ногой. – Хватит говорить мне всякие гадости!

– Да ладно тебе гневаться, давай я расскажу, чем занимаюсь, что люблю, а чего не люблю, – забавлялся Кирсанов от души. – Коль тебя это интересует, я – стоматолог, у меня есть собственная клиника, а Стас и Ленчик, мои друзья и соратники, тоже работают в этой клинике. Татьяна – моя сестра, впрочем, ты это уже знаешь, она у нас администратор. У меня есть квартира, машина, собака –сеттер, отличный пес, и нет ни жены, ни детей. Я люблю спорт, коньяк и красивых женщин.

– Пошел вон! – повысила голос Лика. – Мне плевать на тебя и твоих женщин, плевать на твои привычки и наклонности. Я тебя к себе не звала, так что убирайся!

Она сама себе удивилась – так орать на людей было не в ее правилах. Но этот наглец перешагнул все дозволенные пределы. Она попала в затруднительную ситуацию, а он, вместо того, чтобы помочь, издевается над ней!

– Ты что, глухой? Убирайся из моего номера! – рявкнула она, злясь уже по-настоящему.

И, к ее глубокому удивлению, Денис встал, подхватил свой рюкзак и вышел, громко хлопнув дверью. Надо же, оказывается, от того, кто тебя бесит, избавиться довольно легко! В сердцах она швырнула шоколадку в мусорную корзину и погрозила кулаком чашке с кофе.

***

Кирсанов в бешенстве шагал по коридору. Он с детства ненавидел, когда на него повышали голос. Он просто сатанел, слыша визгливые нотки в женских голосах. Кто вы, дамочка, что так орете в моем присутствии? Ах, вы на меня орете? А по какому праву, собственно говоря? Ах, вы иначе не умеете, так пойдите, потренируйтесь, и как только научитесь держать себя в руках, так милости просим обратно разговоры разговаривать!

Все свое детство он слышал подобные вопли в адрес своего отца. Мать ходила в начальниках средней руки в строительной компании и в семье не считала нужным сдерживать свой крутой нрав. Отец, скромный научный сотрудник, имел возможность вести подобный образ жизни только благодаря заработкам своей жены, но она его за это сильно не уважала и позволяла себе орать на мужа при детях, причем, вплетая в речь крепкие выражения.