Охота на Анжелику

Лику при этих словах аж волной обдало. Да, что ни говори, а права народная молва! Вот она точно вела себя последнее время не слишком порядочно, видать, этим и призвала на свою голову маньяка. Прав кавалер Милы – дыма без огня не бывает.

– Но потом-то выяснилось, что этот урод у многих побывал, – усмехнулась Мила, – так я своему все высказала, ну, чтоб отыграться за оскорбления. Весь вечер скублись, а потом мирились до утра. Короче, спать хочется зверски.

Лика никогда не сталкивалась с ревнивцами, за что была несказанно благодарна провидению, и очень жалела женщин, которые были вынуждены терпеть подобные поползновения в свой адрес.

– Вот ты же ничего своей подруге не говорил? – обратилась Лика к Кирсанову.

– Нет, конечно! – гордо ответил он.

– Повезло тебе, – причмокнула со знанием дела Мила, глядя на Лику. – А у меня ж такой ревнивый, что просто жуть!

– Мила, слушай, а что там за история вышла с горничной? – решила перевести тему в нужное русло Лика.

– Ой, там вообще мрак! – махнула Мила рукой. – Сейчас вайпер возьму и все расскажу.

– Видишь, как тебе со мной повезло? – тут же спросил у Лики Кирсанов и ущипнул ее за бочок.

Она от неожиданности подскочила и стукнула его в отместку по плечу.

– А вот мне с тобой не очень, – шутливо потер место удара Кирсанов, – уж очень драчливая попалась!

Лика погрозила ему кулаком, но тут из номера вышла Мила, и они перебазировались в конец коридора, где стояли кресла с журнальным столиком.

– Ну, так вот, – приступила к своему рассказу Мила. – Поднялись мы в номер, а там все не на своих местах, не сложено, как после уборки, а, наоборот, переворошено! Ну, мой – орать. Я думаю, если сейчас пойдет на разборки он, то точно морды понабивает, разбирайся потом, кто прав, кто виноват! Поэтому сама к горничным побежала. Стучу в дверь, а там глухо, как в танке. Ну я в сердцах давай ручку дергать туда-сюда. И дверь открылась, не запертой была. Я так осторожненько засунулась туда и говорю: «Эй, есть кто-нибудь?» И вдруг смотрю, а она на полу валяется – скрюченная вся! – тут Мила выпустила целую струю дыма с Лику и подкатила глаза, демонстрируя абсолютный шок.

– И что дальше? – подбодрил Кирсанов.

– А дальше я к ней подошла ближе, смотрю, рядом с ней шоколадка открытая, видно, села перекусить, чайка выпить, тут ее несчастную и накрыло. Я, как поняла, что она мертвая, рванула оттуда, будто мне хвост подпалили. Бегу, ору, думала, кондрашка хватит. Хорошо, там ребята одни шли, как-то меня успокоили…

– Мила, – втиснулся Кирсанов, – а что там за шоколадка была?

– Да дерьмо какое-то, – отмахнулась Мила. – Я ем только наш русский шоколад, горький, без всяких там примесей, а она ела эту «Милку», знаете, с повидлом внутри.

– С джемовой начинкой, – поправила Лика.

– А какая разница? – фыркнула девушка. – В фиолетовой такой обложке. Я вам скажу, что всю эту гадость импортную лучше не есть. Видите, долго на ней не протянешь. Эта горничная отравляла себя всякой дрянью с ароматизаторами и красителями, и вот вам, пожалуйста, результат!

– Да, действительно, с красителями лучше вообще ничего не есть, – поддакнул Кирсанов.

Тут в коридор вывалился из номера Милы мужик в семейных трусах и заорал зычным голосом.

– Людка, твою мать, а ну марш в кровать! Все б она по ночам шаталась, шалава!

– Я сейчас, иди, спи! – так же через весь коридор отозвалась Мила.

– Я кому сказал, брысь, домой немедленно!

– Вот скотина, а? – досадливо покачала головой она, вставая с кресла. – Даже пообщаться ни с кем не дает. Ну, я тебе сейчас покажу «брысь», нашел кошку драную!

И она, махнув на прощание, рысью понеслась к «своему», чтобы обучить его изящной словесности и правилам поведения в обществе.

Кирсанов подмигнул Лике. Но она совсем пригорюнилась и на подмигивания не реагировала. «Ему-то что, – грустно думала она, – это же не за ним гоняется сумасшедший убийца».

– Идем в номер, – сказал Денис.

Лика кивнула. Он взял ее за руку и повел по коридору, как маленькую девочку. Она шла и думала, что от ее прежней жизни не осталось ровным счетом ничего. Мир больше не будет для нее прежним, и она сама уже никогда не станет прежней.

– Ко мне или к тебе? – спросил Денис, не сбавляя шага.

– Давай, к тебе.

Ему было все равно, лишь бы она больше не делала попыток разделиться, а она не хотела спать с ним вместе в номере, оплаченным ее мужем из семейного бюджета. Конечно, уже ничего нельзя было изменить, но Лике, отчего-то, было проще ночевать на территории Дениса.

Впрочем, сейчас ее и это не сильно тревожило. Если до разговора с Милой у нее теплилась слабая надежда, что горничная лакомилась какой-то другой шоколадкой перед смертью, то теперь огонек надежды погас. Описание шоколадки не оставляло вариантов. Видно, несчастная женщина, убирая у нее в номере, обнаружила в корзине целую плитку шоколада. Корзина была девственно чиста, шоколадка имела нетронутую упаковку, и она не побрезговала ее съесть.