Охота на Анжелику

Возможно, человека, позвонившего ему, выловили, и это он валяется бездыханным сзади него. Может, теперь хотят сверить их показания. Нет, это бред. Что это за тайны государственной важности, из-за которых похищают людей, нанимают убийц и воротят беззакония? Что такого знает Лика, что ставит под угрозу ее жизнь и жизнь окружающих ее людей? Кому она стала неугодна? То, что все дело в Лике, он не сомневался. Единственное, на что он надеялся, так это на то, что она осталась на свободе, потому что, если обстоятельства будут складываться неблагоприятным образом, он попытается бежать. Бежать одному проще, чем с ней. И не потому, что она женщина. А потому что она – его слабое место, брешь в его обороне, триггер, за который его будут держать, как карпа на крючке.

Черт! Да кто же там валяется, черт бы его побрал? И Кирсанов попытался пнуть лежащего руками. Никакой реакции.

***

Неужели это и есть смерть? Сырость, холод, черная бездна, забвение… Но что это? Есть еще и боль. Как странно, ведь по всем показаниям очевидцев, побывавших на том свете, боли нет. Ах да, она же грешница! Она предала своего мужа и попала в ад. Но, где же гиена огненная? Почему в аду такой адский холод? И тело болит? Стоп. Какое тело? Почему она попала в загробный мир в своем теле?!

Вдруг, что-то слизкое ляпнулось ей на щеку и поползло по скуле. Лика закричала, отчаянно смахивая со своего лица, ползущую тварь, подскочила, ударилась головой в дощатый потолок, шарахнулась в сторону и наткнулась на труп. Она в братской могиле! Сто метров под землей. В кромешной тьме. А-а-а-а, помогите кто-нибудь!!!

Ее руки лихорадочно искали выход, наталкиваясь на мокрые холодные стены, кажется, кирпичные. Господи, они зарыли их в могиле с евроремонтом – укрепленные стены, деревянный потолок! Выхода нет. Она умрет жуткой, невероятной смертью – от холода, голода и ужаса, рядом с разлагающимся… Денисом!!!

Ее вдруг осенило, что это, может быть он! И их обоих похитили из отеля, наверное, он сопротивлялся, и они убили его.

«А вдруг он еще жив? – эта мысль заставила ее застыть на мгновение. – Нужно проверить!»

Если он еще жив, то рядом окажется мужчина, а мужчина это сила, мужество и надежда на спасение. Но если он мертв, то ей придется ощупывать труп, а в результате потерять всякую надежду на счастливый исход. Лика в панике закусила щеки и решилась. Была – не была!

– Денис, миленький, это ты? – тоненьким голоском поинтересовалась она и коснулась того места, где должно было по ее представлению находиться лицо. – А-а-а-а! Что это?!

Вместо лица у него была влажная мохнатая поросль, нащупав которую Лика чуть не скончалась от дикого ужаса. Это не Денис, а горилла, или йети с волосатым лицом…

– Господи, да что же это со мной? – внезапно оборвала она себя. – Он лежит вниз лицом, соответственно вверх затылком!

Она перевела дух и снова потянулась к телу, пытаясь сообразить, где надо щупать, чтобы определить, жив или мертв. В голову лезло видение зеркальца, которое следует приложить к губам. Но где взять зеркальце и как разглядеть в такой темнотище след дыхания, если даже губ и тех не видать? Припомнился какой-то кадр из фильма, в котором главный герой то и дело щупал шеи поверженных соратников. Это подходит, решила Лика и стала обследовать шею Кирсанова. Расстегнула ворот каламбиевской куртки, подлезла пальцами ближе к кадыку и с облегчением почувствовала биение пульса. Лика облегченно вздохнула и принялась его переворачивать. Что с ним? Чем они его вырубили? Боже, он же говорил, что ранен!

Лика быстро ощупала его грудь, живот, руки, ноги. Вся его одежда была чуть влажной и неприятной на ощупь, но понять, есть ли у него раны, было невозможно, по крайней мере, Лике. Ее вообще колотило и потряхивало, она никак не могла собраться. Тот факт, что ее украли, похитили, зарыли под землю, полностью деморализировал. Страх лишал возможности мыслить рационально. Хотелось проснуться. Мучительно хотелось проснуться. И чтобы обязательно в Москве, в родной квартире, в любимой кровати, бесконечной, как ясное небо над любимым городом в погожий день. Увы, страшный сон продолжался, вцепившись в нее своими хищными когтями, высасывая всю жизненную силу каплю за каплей. И Лика принялась подвывать, тихонечко так и страшно.

На Денисе была почему-то только флисовая куртка, хотя она точно помнила, что он уходил в теплой куртке, в последнем писке моды этого лыжного сезона. И тут до нее дошло, что на ней самой тоже не слишком много одежды, а именно: не хватает куртки и перчаток. Это что еще за грабеж?

Так иногда бывает: сгорел весь дом, сгорели все конюшни, но, в основном, все хорошо, и человек может жить дальше. Но стоит ему узнать, что в огне погиб любимый куст жасмина, как горе перехлестывает через край. Так и Лика, обнаружив, что пропала ее одежда, не выдержала и зарыдала горько и отчаянно, словно это было самое ужасное происшествие за последние трое суток.

Сложно сказать, сколько длилась ее истерика, но она дала свои плоды. Кирсанов застонал и шевельнулся. Лика сбавила рев на полтона и впилась в него мертвой хваткой.