Охота на авторитета

Дальше все происходило как в кошмарном сне. Все три уголовника скопом навалились на Птаху, животом швырнули на нары. Кто-то стащил штаны, кто-то раздвинул ноги. Птаха пытался сопротивляться, но сильные руки уголовников не давали ему никаких шансов.

– Сейчас, сейчас, – приговаривал сзади здоровяк. – Сейчас я тебя, кочет, распакую!

Птаха знал, что сейчас произойдет. И взвыл от страха и от ощущения собственного бессилия.

– Ну, держись, девочка!

Еще бы чуть-чуть, и случилось бы непоправимое. Но в самый последний момент открылась дверь. И густой бас надзирателя объявил:

– Птахов, на выход!.. Э-э, что тут у вас происходит?

Уголовники не стали пытать судьбу. Оставили Птаху в покое и разлетелись по нарам.

– Я спрашиваю, что здесь происходит? – грозно повторил мент.

– Да тут это, начальник, педик один ко всем пристает, – ответил кто-то.

– Сам пристает, – чуть ли не хором подтвердили остальные. – Штаны снимает и просит, чтобы его продырявили. Эти педики совсем оборзели…

Птаха молчал. Обливался слезами, хлюпал носом и спешно натягивал штаны.

– Убери от нас этого педика, начальник!

– Убираю, – кивнул мент.

Он вывел Птаху из камеры, поставил лицом к стене. И подленько так хихикнул.

– А я тебя знаю. Ты на Поперечной улице живешь, в десятом доме… Так ты, оказывается, педик. Не знал, не знал…

– Вы что, верите им! – взвыл Птаха.

– А то нет. Я ж видел, как ты без штанов был…

– Так это они сами! Вы же знаете, что они сами!

– Не знаю, не знаю… А ну разговорчики! Пошли!

Из изолятора временного содержания Птаха попал на второй этаж отделения внутренних дел. В кабинет к самому подполковнику Круче.

Птаха очень хорошо знал, на что способен этот исполин с тяжелыми кулаками. Уже встречались. Мент шепнул что-то на ухо своему начальнику и исчез. Птаха остался с подполковником с глазу на глаз. Снова появилось предательское желание провалиться сквозь землю.

– Отпускаю я тебя, Птахов, – сказал начальник. – Считай, что тебе повезло…

– Как отпускаете? – Птаха не мог поверить собственным ушам.

– А так. Тамара Челкина отрицает факт изнасилования. Я же просто не хочу связываться с таким дерьмом, как ты. В общем, считай, что тебе повезло. Больше трех дней под стражей мы тебя держать не можем. Поэтому можешь сваливать…

Ноги сами оторвали задницу от стула и понесли к выходу из кабинета.

– Ты куда? – осадил Птаху мент. – Разговор еще не закончен…

Пришлось Птахе возвращаться на место.

– Мне тут сказали, что ты у нас педрила… Извини, я хотел сказать, гей. Так вас сейчас называют, да?

– Кого это нас? – заколотился Птаха. – Я не гомик! Брехня все это!

– А мне сказали, что ты к сокамерникам приставал, делал им непристойные предложения.

– Не было этого! Меня хотели изнасиловать…

– Ну, это ты зря. В нашем изоляторе никого не насилуют. Это в СИЗО опускают всех кого не лень. А у нас в изоляторе с этим делом очень строго. У кого хочешь спроси.

– Ни у кого я спрашивать не буду. Я знаю, что меня хотели изнасиловать. Знаю, и все!

– Слушай, а чего ты так разошелся? Нервничаешь?.. А когда Челкину насиловал, небось весело было… А сейчас чего не веселишься?.. В общем, так, мразь, душеспасительных бесед от меня не жди. Предупреждаю раз и навсегда. Еще что-нибудь подобное повторится, я устрою тебе по-настоящему веселую жизнь. Сегодняшний день покажется тебе сахаром. Ты меня понял?

– Понял, – буркнул Птаха.

Он уже догадался, что уголовники набросились на него по указке этого Кручи. И дело они не довели до конца только потому, что так было задумано. Но в следующий раз ему вставят по самое не хочу. От этого мента можно ждать чего угодно. Не зря же о нем слагают легенды.

– Вот и хорошо, что понял… И еще один момент. О Тамаре ты должен забыть раз и навсегда. Как будто ее никогда не было в твоей жизни. И не приведи господь, ты сунешься ее искать, пеняй на себя. Вся твоя улица узнает, что ты педераст и во время отсидки в КПЗ обслуживал уголовную братию…

– Но это же не так! – Птаха в ужасе вжал голову в плечи.

– А ты попробуй докажи, что не так… Короче, я тебе все популярно объяснил. Добавить мне нечего. Поэтому считаю до трех, и чтобы духа твоего поганого здесь не было. Раз…

Птаху как ветром сдуло со стула, вышвырнуло из кабинета. Он галопом спустился на первый этаж и притормозил только у дежурной части. Не хватало еще, чтобы его схватили за шкирку как напроказившего щенка и снова сунули в обезьянник за нарушение порядка…

На улице Птаху ждал Тюльпан. Сам весь мятый, рожа перекошенная, в глазах тусклая радость.

– Привет, братэлла! – полез он обниматься.

– Здорово, брат! – ответил ему взаимностью Птаха. – Тебя давно отпустили?

– Да минут пятнадцать назад. Сказали, чтобы я тебя ждал.

– Кто сказал?

– Да Круча этот…

Тюльпан опасливо покосился на окна ментовской конторы.

– Давай ноги делать, – предложил он. – А то снова повяжут…

– За что?

– Да найдут, за что.

– А ведь найдут, гады…

Птаха с Тюльпаном на всех парах рванули куда глаза глядят, лишь бы поскорей убраться подальше от этого страшного места.