Охота на авторитета

– А вы будто не знаете? – Степан впился в него тяжелым взглядом.

Он обладал силой убеждения. И вложил ее в этот взгляд всю без остатка.

Никовцев поплыл сразу. Глазки сузились, на лбу выступила испарина, рука начала подниматься вверх – будто искала точку опоры.

– Вы все знаете? – жалко спросил он.

– Все…

– А ведь я не хотел…

– Но так получилось?

– Получилось… Я не хотел. Вернее, меня предупреждали, чтобы я не делал этого… А я должен был с самого начала обратиться в милицию. Но вы поймите меня, я очень люблю свою Оленьку. Очень люблю! И я не могу допустить, чтобы с ней что-нибудь случилось…

– А что с ней могло случиться?

– Они могли ее убить… Они предупреждали, что убьют ее, если я обращусь в милицию… Да я и так бы не стал к вам обращаться. Вы меня, конечно, извините, но мне лучше отдать эти несчастные десять тысяч долларов, чем потерять Оленьку…

Похоже, они разговаривают друг с другом на разных языках.

– Так, давайте по порядку. Кто вас предупреждал? Кто грозил убить вашу Оленьку?

– Оленьку похитили. Это вы знаете, так?

Для Степана это было новостью. Но на всякий случай он утвердительно кивнул.

– Похититель настроен очень серьезно. Я понял это по его голосу.

– А какой у него голос?

– Грубый голос, злой. С кавказским акцентом… Это могут быть чеченцы. А чеченцы, сами знаете, не церемонятся. Они могут убить мою Оленьку…

– С чего вы взяли, что это чеченцы? Они вам сами сказали?

– Нет, я так подумал…

– И сколько они просят? Десять тысяч долларов?

– Да.

– А это не мало для чеченцев? Лично мне кажется, что для них это мелочь. Вы человек далеко не бедный. С вас можно взять как минимум сто тысяч долларов…

– Что вы, откуда такие деньги?

Степан уже давно заметил, что почти всем «новым русским» свойственно прибедняться. Такое впечатление, будто в каждом собеседнике они видят налогового инспектора.

Но в данном случае Степан для Никовцева не налоговик. Для него он следователь, который распутывает дело об убийстве. Похоже, этот тип нарочно пудрит ему мозги, вводит в заблуждение. И насчет похищения жены врет. И с деньгами из этих же соображений переборщил. Вернее, недоборщил.

– Ваши деньги меня не волнуют. Меня волнует ваша жена.

– Думаете, меня она не волнует? Я весь испереживался… Но у меня есть успокоительное. Завтра утром я отдам похитителям деньги и получу назад свою Оленьку.

– Откуда такая уверенность?

– Уверенности, к сожалению, нет, – тяжко вздохнул Никовцев. – Я имею дело с преступниками. А преступникам верить нельзя… Они могут изнасиловать Оленьку. И даже убить…

– К сожалению, случается и такое. – Степан продолжал наблюдать за хозяином дома, выявлял фальшивые нотки в его поведении.

А их было не так уж и много. Но ведь были.

– Гольц Валерий Эрнстович. Вам это имя о чем-нибудь говорит?

Никовцев встрепенулся и ошеломленно посмотрел на Степана.

– Гольц?! Валера?!. Почему вы о нем спросили?

– Если спросил, значит, надо. Кто он такой? Что вы о нем знаете?

– О нем я знаю не так уж много. Но кто он такой – это я вам сразу скажу. Нехороший он человек. И…

– Что – и?

– Мне бы не хотелось об этом говорить. Но раз уж вы затронули эту тему… У Оленьки был роман с этим Гольцем. Еще когда она жила в своем Серпухове. А потом появился я. Она вышла за меня замуж…

– А Гольц?

– Ну, он остался ни с чем… Да он недостоин Оленьки. Понимаете, недостоин. Оленька красавица, умница. А он полное ничтожество. Пьяница и хулиган. Кстати, его в тюрьму посадили. За разбой, что ли. Кажется, ему десять лет дали. Он и сейчас должен быть в тюрьме…

– Уже вышел.

– Вышел?!. Вышел, вышел… Все, я понял. Это он похитил Оленьку. Он!..

– Вы уверены?

– Уверен! От этого ничтожества можно чего угодно ожидать!.. Что же теперь делать? Что же делать? Он же не отдаст Оленьку. Не отдаст…

А ведь эта версия имела право на существование. Бывший зэк Гольц выходит на свободу, похищает жену Никовцева. Или скорее всего на пару с ней инициирует похищение. А потом водит обманутого мужа за рога. Но потом появляется кто-то третий. Возможно, его сообщник. Между ними происходит конфликт, и этот третий убивает Гольца. А вместе с ним и его любовницу… Но Гольц и сообщник должны жить в одной квартире. Или, по крайней мере, иметь свободный доступ друг к другу. Зачем тогда сообщнику понадобилось взламывать замок? А замок взламывали отмычкой – это факт… А может, сообщник Гольца инициировал взлом? Может, может, может. Одни сплошные «может». И попробуй найди среди них истину. Степан-то пробует. И найдет. Не сейчас – так позже…

– Значит, вы утверждаете, что Ольгу Викторовну похитили? – спросил он.

– Утверждаю!.. А вам что об этом известно? Может, вы нашли Оленьку?

Ответить Степан не успел. Зазвонил телефон. Никовцев снял трубку.

– Да… Я… Все готово… Хорошо, завтра вечером у памятника Пушкину… Конечно, без глупостей. Но и вы там смотрите…

Он закрыл трубку рукой. И тихо сообщил:

– Это они, похитители…

Степан забрал у него трубку, приложил к уху. -… За нами не заржавеет. У нас все будет тип-топ. Вернем твою жену в целости и сохранности. Ну все, бывай!..