Охота на бабочку

Спустя примерно полчаса дверь открылась, но вместо Давора вышел уже знакомый ей сержант. Он открыл дверцу машины и сделал знак Насте, чтобы она вышла. Сержант провел ее внутрь здания, в комнату, где не было окон, а вдоль стен стояло несколько обыкновенных стульев. В центре, под большой лампой с рефлектором, располагалось кресло. Сержант уселся в это кресло, достал из ящика стола Настин паспорт, сличил фотографию в нем с оригиналом и задержал на девушке свой взгляд. То, что она услышала от него в следующий миг, повергло ее в смятение.

— Вы задержаны по подозрению в соучастии незаконного вывоза из страны культурных ценностей, — объявил ей сержант на довольно сносном русском языке. — Ваш сообщник давно находится под подозрением и уже во всем признался.

— Это неправда! — выдохнула Настя. — Я ни о чем таком не знаю…

— Кроме этого, — продолжал сержант, не слушая ее, — вы проникли на территорию Хорватии незаконным путем и по просроченному паспорту. По законам нашей страны вы подлежите аресту. Поскольку здесь нет женщин, я буду сам вас обыскивать…

Настя на мгновение потеряла дар речи. Паника охватила ее, по всему телу словно расползлись мурашки, ее заколотила мелкая дрожь.

— Встаньте лицом к стене, — распоряжался тем временем сержант. — Руки поднимите вверх и обопритесь ладонями о стену!

Видя, что Настя не двигается с места, он подошел к ней, развернул за плечи лицом к стене. Коленом левой ноги он проник между ее ногами и грубым движением заставил развести их в стороны.

Настя непроизвольно напряглась, она почувствовала его ладони на своей груди. Руки сержанта бесцеремонно ощупывали ее. Настя напряглась еще больше, потому что вдруг ощутила прикосновение его рук уже у себя под платьем. Он откровенно трогал ее, тяжело сопя и, очевидно, получая при этом удовольствие. Настя почувствовала, как краска стыда заливает ей лицо.

— Вы… вы не имеете права!.. — закричала она. — Немедленно прекратите!..

— Все в порядке, можете отойти от стены, — сказал он, с очевидным сожалением отрывая от нее руки.

Настя выпрямилась, обернулась. Смотрела, как сержант прошел к столу и что-то достал, нагнувшись, из нижнего ящика.

— Я должен доставить вас в наш штаб, — сказал он, вновь направляясь к ней. — В пути всякое может быть, поэтому я вынужден надеть на вас наручники.

Опять наручники!

— О, нет! Пожалуйста, не делайте этого! — взмолилась она.

Голос Насти задрожал, начал срываться, но разжалобить сержанта было невозможно. Ее тело в очередной раз напряглось, когда она почувствовала холодную сталь, охватившую запястья. Раздался сухой щелчок механизма блокировки.

Не говоря больше ни слова, сержант вывел ее из здания и через двор повел к джипу. При этом он не выпускал скованные запястья Насти из своих рук и по дороге держал их так высоко, так что ей пришлось идти в полусогнутом положении. Передвигаться так было ужасно неудобно, но еще ужаснее было осознавать свое унижение, ощущать на себе пронизывающие взгляды мужчин, находившихся в это время во дворе.

Сержант подвел Настю к автомобилю, одной рукой распахнул заднюю дверцу и втолкнул девушку на сиденье. Она скорее упала на него, чем села. Скованные за спиной руки не позволяли ей поправить платье. Оно высоко задралось, обнажив бедра и кружевные резинки для чулок. И это тоже было выставлено на всеобщее обозрение.

Сержант сел за руль, а рядом устроился другой мужчина, тоже в форме и, видимо, старший по званию, потому что сержант приветствовал его с явным почтением.

Машина тронулась. Они миновали селение и вновь выехали на безлюдную дорогу, петлявшую между лесистых холмов. Сидящие впереди мужчины громко беседовали между собой. По отдельным фразам и словам, которыми они обменивались, Настя могла догадаться, что речь шла о ней. Давор успел научить ее немного понимать по-хорватски.

— Ну как, что-нибудь нашел у нее? — спросил старший.

— Абсолютно ничего. Все осталось в машине и у того парня.

— А ты уверен, что как следует ее обыскал?

— Я ощупал ее с головы до ног! — усмехнулся сержант. — И, надо признаться, такая работа пришлась мне по вкусу!.. Я бы с удовольствием ее вообще раздел…

— Так в чем же дело? Что тебя остановило в таком случае?

Мужчины переглянулись. Сержант прижал джип к обочине и выключил мотор. Место было глухое и совершенно безлюдное. С двух сторон к дороге подступал лес. У Насти сжалось сердце. Она поняла, что все самое ужасное для нее только начинается… Сержант первым спрыгнул на землю и, неспешно обойдя джип, забрался к Насте на заднее сиденье, снял с нее наручники… И снова Насте пришлось пережить оскорбление, насилие, издевательство.

Через двадцать минут джип развернулся и уехал, скрывшись за поворотом. Настя осталась стоять одна на дороге, совершенно голая, только туфли каким-то чудом остались на ногах. Плечи ее мелко вздрагивали от слез и от холода. Куда ей теперь податься, без одежды, без документов, в стране, где нет ни одной знакомой живой души?

Вокруг, со всех сторон — только безмолвный, угрюмый лес.

22