Охота на банкира

В 1990 году Верховный Совет РСФСР принял постановление о реорганизации областных управлений спецбанков в коммерческие. Государственные монстры быстро развалились. Во множестве плодились новые «банчки». К 1994 году в России банков было уже 2439 – рекордная цифра за все постсоветское время. По этому показателю мы приблизились к Америке, где количество банков превышает семь тысяч. Правда, в отличие от США, где такая аномалия имеет свои исторические корни, у нас «банкиры» лепили свои кредитно-финансовые учреждения прямо на кухонной табуретке у себя в хрущевке или в обшарпанном закутке какого-нибудь Научно-исследовательского института растениеводства, директор которого, разумеется, числился в «совете директоров» банка. Требования к уставному капиталу были ничтожные, его можно было наполнять всяким мусором. Ничего удивительного, что к такой питательной среде потянулся криминалитет.

Первое убийство руководителя банка в истории России произошло 29 декабря 1992 года в Москве. Тогда был застрелен председатель правления некоего Техкобанка Владимир Ровенский. Газета «Коммерсантъ» писала: «Ровенский был исполнителем крупной финансовой махинации, в результате которой на счета в зарубежные банки утекло 140 миллионов долларов. Схема ее была предельно проста: Техкобанк кредитовал фиктивные фирмы под липовые гарантии, но средства не возвращались, а конвертировались и переводились за рубеж. Также на счетах в зарубежных банках оказались кредитные средства, полученные по гарантии Техкобанка в других коммерческих банках. Единственным, кто знал всех хозяев похищенных средств, был глава Техкобанка. По версии МБР (Министерство безопасности России. – А.Л.), его убили через десять часов после того, как был проведен последний платеж».

Ресурсы любого государства, даже такого богатого, как наше, рано или поздно истощаются. Оказавшись в сложном положении, правительство было вынуждено искать дополнительные, помимо ГКО, источники денег внутри страны – за рубежом их просто не давали. В своих поисках исполнительная власть не смогла придумать ничего оригинального, поэтому прибегла к способу, которым ранее неоднократно пользовалась: новым выпускам «вэбовок». Дополнительная эмиссия составила более пяти миллиардов долларов. Но одно дело напечатать облигации, и совсем другое – разместить их за реальные деньги. Например, облигации 6-го и 7-го траншей имели 10– и 15-летний сроки погашения, и даже купонный доход не делал их привлекательными.

На тот момент НРБ входил в десятку ведущих банков страны, и кроме нас подобные решения приняли лишь Сбербанк и «Столичный банк сбережений». Остальные предпочли воздержаться от рискованного шага. По просьбе правительства мы дали ему кредит под залог пакета облигаций более чем на 100 миллионов долларов. Вскоре стало понятно, что в ближайшей перспективе возможности выкупить облигации у государства не будет, и мы начали активные поиски возможных покупателей. Текущей деятельностью банка занимался Андрей Костин. Он умел неплохо договариваться с людьми и находить выход из самых запутанных ситуаций.

Помню курьезный случай, который произошел у нас с Юлией Тимошенко, в то время руководившей корпорацией «Единые энергетические системы Украины». Как-то под вечер позвонил Рэм Вяхирев – глава «Газпрома», который был акционером НРБ, и попросил принять «Юльку с Украины». Через некоторое время в кабинет зашла молодая энергичная особа в туфлях на высоченных шпильках и юбке символической длины. Она села напротив меня на стул и заложила ногу на ногу. Периодически перекладывая ноги с таким же изяществом, как это делала Шэрон Стоун в знаменитой сцене фильма «Основной инстинкт», бизнесвумен предложила продать ей «газпромовки» (украинские валютные облигации были выпущены в 1995 году в счет задолженности Украины перед РАО «Газпром» за поставки газа).

Речь шла ни много ни мало о пакете ценных бумаг на 200 миллионов долларов. Получить этот куш моя гостья хотела практически даром – не более чем за 10 % от номинала, причем платить собиралась не деньгами, а «горилкой и салом». Я как мог объяснял невозможность такой сделки, время шло – не стану же я так просто выставлять за дверь протеже самого Рэма Ивановича! Светские беседы затянулись до 11 вечера, и мне стало совсем невмоготу. На выручку пришел Костин, которого я оставил с Тимошенко в кабинете, выйдя через заднюю дверь. Уж не знаю, как он ее уболтал, но в итоге будущая «оранжевая принцесса» и премьер-министр Украины уехала под утро несолоно хлебавши, зато подшофе и в хорошем настроении.