Охота на Белорусском Полесье

– Один раз мой свояк и охотник Коля прислал письмо, а там все про его походы на охоту. Сижу в каюте, закрылся, чтобы никто не видел, читаю и плачу. И тогда начал задумываться: «И что тут, на судне, делаю?» Скучно до боли стало по своей деревне, друзьям, родственникам, а как вспомню про охоту, кажется, птицей улетел бы домой. Так и сошел на берег! Пошел на работу в леспромхоз. Зашел к заму директора, а тот и говорит: «Вряд ли будешь у нас работать! Сварщики приходят в керзовых сапогах, и ватниках. А ты приперся в чем?» – «А что не так?» – спросил начальника. «Джинсы, курточка фирмовая, с иголки одет, да и очки еще нацепил солнцезащитные. Покажи-ка, корочки, где учился?» Показал и говорю ему: «Босс, так у меня нет больше другой одежды, а время покажет, смогу работать или нет».

После этой беседы с большим боссом Евгений проработал 18 лет сварщиком. Ушел на пенсию.

– Разве только 18 лет, Евгений? – спросил земляка. – И сегодня всему району помогаешь, что попросят подварить!

– Да! – отвечает. – Так почему и не помочь хорошим людям.

Мы помолчали, вспомнили ушедших из жизни друзей и знакомых. Погода испортилась окончательно. Зарядил нудный, осенний дождь. Сначала никто из нас не обращал на явление природы никакого внимания. Но с каждой минутой капли становились больше. И дождь зарядил со всей силой.

– Идем в беседку, переждем! Может, и пронесет, – говорю ему.

– Ой нет, смотри, все небо потемнело, прижалось к матушке-земле, словно хочет упасть. Это надолго. Сам посмотри, мы же одной крови – охотники, погоду носом чувствуем. Хотя в последнее время трудно угадать все ее выкрутасы, – сказал Евгений.

Сидим в беседке, молчим, каждый задумался про свое. И тут бывший моряк стал рассказывать про охоту. – Примерно 10 лет назад мы с Николаем, страстным охотником, тоже в такое время сидели дома, пережидали дождь, а руки аж чесались схватить мотоцикл и свалить в лес, за реку Ствигу. Столько всего повидал на своем веку, – говорит Евгений, которому уже в 2018 году больше за 60. – Но никак не могу забыть один случай, который произошел на охоте глубокой осенью.

Вспоминаю нашу беседу не раз, память у человека не беспредельна. «Лучше записать», – подумал про себя.

– А было так, – стал рассказывать Евгений. – Два друга, Евгений и Николай, поехали порыбачить. Конечно, и заодно посмотреть на озере Круглом, старицах, что весной набухают прибывшей талой от снега и далеких Карпат через реку Горынь водой, переходы выдры. Так как по весне наша река обретает статус еще одного русла. А уж летом вода уходит, бегут кое-где мелкие ручейки, соединяя глубокие места, остаются озера, и так до новой весны. Потом через Ненадовку прорвались лесной дорогой мимо озера Ситного, благо, что поле после уборки картофеля было еще не запахано: переехали журчащий и обмелевший ручей, бегущий с урочища, он несет водичку в озера на Жичполе, и понеслись на мотоцикле на Бор. Там – «копани». Сам же туда тоже ездишь?

– Да, конечно, только больше люблю с братом вместе на осенний сад утки попасть, – отвечаю земляку. – Красота, когда в сумерках кряква и чирки тучей падают на слезинки воды в это место и затаиваются в глубоких траншеях, вырытых бобрами. Не делая облета, без разведки садятся на ночевку. Евгений, это же место, как мы его зовем, на Бору, для всех нас, охотников деревни, фартовое.

– Да, но нас с Николаем привлекают больше кабаны. Но тогда там мы их не нашли. И на поле возле бора, – сказал он, – следов не было. Только одинокий след лося, и то старый, потянулся в сторону «колхозного леса» – к «Подберезе». Правда, тетерева на высоких березах на ветру «гутались» что девушки на качелях, – сказал земляк, при этом улыбнулся. – Осторожные, завидев нас, на выстрел не подпускают, сорвались и понеслись на Верейки.

– Ай, подожди, Женя, лучше меня послушай! Расскажу тебе об озере Щучье!

– Нет, нет, лучше меня послушай! – Евгений перебил мой монолог, ему хотелось быстрее излить душу, не потерять ту «золотую нить» части своей жизни.

Смеясь, все-таки вставляю свои «две копейки», перебивая разговор:

– Да, морского волка больше к воде тянет.

– Да погоди, – смеется Женя, – это же не море!

– Ну и что, хоть ноги замочишь, и то хорошо, – не унимаюсь сам.

– Да, перестань, там же и вода не соленая, – отбивается от меня.

Вижу, что ему так и корпит поведать мне историю своей «страшной» охоты.

– Ладно, слушаю тебя!

– Ну так слушай и не перебивай. Все-таки мы нашли, где ходит выдра. Она выплывала с широкой лозы, что огибает край леса, возле реки. В деревне это место кличут так – Терепши. И по мелким лужицам переходит к речке. На белом песке кругом ее кал, ну ты в курсе, такие кучки, закопанные в песок.

Я молчу.