Охота на бизнесменов

Его уже увидел рыжий и, перестав сгребать деньги, направил на него обрез.

— И ты, падла, опять здесь! — у рыжего от злости брызнула слюна. — Тебя как раз нам и надо было. — Он выпустил из левой руки сумку и перенес ее на ложе обреза, чтобы лучше прицелиться. Что он выстрелит, не было никакого сомнения. И в это время, на счастье Михаила, в дверь сунулась женщина, но тут же юркнула назад, увидев происходившее. Дверь хлопнула.

— Хватай его! — крикнул Михаил.

Рыжий обернулся.

Этой доли секунды Михаилу хватило, чтобы броситься на бандита, и сильным ударом в лицо, на какой только он был способен, опрокинуть рыжего и вырвать у него ружье. Сообщник вынужден был отпустить Розу и кинуться на помощь товарищу. Но он опоздал: Михаил, отбив нож, уложил нападавшего рядом с рыжим.

«Уходи! — будто шепнул Михаилу внутренний голос. — Сейчас сюда заявится милиция».

А с Розой случилась истерика: она, обхватив отца руками, плакала навзрыд и на его уговоры не реагировала.

— Надо всех выпроводить и закрыть на время ваше заведение, — сказал Михаил Льву Абрамовичу, который тоже стоял неподвижно, как истукан. Тогда Михаил, размахивая обрезом, пошел к столику, за которым все еще сидели пригвожденные страхом мужчина и женщина.

— Уходите, — Михаил указал им на дверь, — мы закрываемся.

Мужчина и женщина подскочили, будто их пырнули шилом, и засеменили к двери.

— Подождите! — пришел наконец в себя Лев Абрамович. — Сейчас мы вызовем милицию, и вы будете свидетелями.

— Не надо милиции, — вернулся к старику Михаил. — Мы сами управимся.

Рыжий между тем застонал и пополз к двери.

— Он больше сюда никогда не сунется, — заверил Михаил.

Не успел он поднять с пола дружка рыжего, как в подвальчик влетели два милиционера.

— Что здесь произошло? — строго спросил молоденький лейтенант, обращаясь к Михаилу.

— Да вот, — с усмешкой кивнул на лежащих Михаил, — неудачные рэкетиры, второй раз пытаются ограбить старика, — и протянул обрез лейтенанту.

Напарник лейтенанта, сержант, защелкнул на руках рыжего, затем его напарника наручники.

В подвальчик зашел и третий милиционер, капитан. На окольцованных не обратил внимания, подошел к Михаилу.

— А вы кто, гражданин?

— Я случайно здесь оказался, — ответил Михаил, догадываясь, что эта троица милиционеров охотилась не за рэкетирами-наркоманами, а за ним. Их было трое: хлипкий капитан, которого, как говорят, соплей можно перешибить, безусый лейтенант, видимо, только что закончивший милицейскую школу, и сержант, лет тридцати. Этот покрепче — широкоплечий, кряжистый. Но внезапность, как говорил Кондрат, фактор великолепный, и, если Михаилу начать с сержанта, на капитана и лейтенанта сил и времени много не уйдет. Но… здесь Роза и Лев Абрамович, они не должны знать, кто он и чем занимался…

— Ваши документы, — потребовал капитан, внимательно наблюдая за Михаилом. И сержант сделал шаг вперед, вплотную приблизившись к нему.

Михаил достал паспорт. Мог бы и пистолет, и вряд ли капитан и сержант опередили бы его. Но… есть что-то в человеке сильнее и выше благоразумия.

Едва он протянул паспорт капитану, как сержант защелкнул на его руках наручники.

— Да вы что! — кинулась к ним Роза. — Он же нас защищал!

— Спокойно, гражданка, — остановил ее капитан. — Разберемся, — и кивнул лейтенанту с сержантом: — В машину.

Часть третья. Побег

1

Скорый поезд Одесса — Москва удалялся от воспетого Бернесом города совсем не скоро, словно не хотел покидать этот красивый и многолюдный порт с еще теплым морем, с погожими осенними днями, с еще не опавшими с деревьев листьями. Пока шла формальная подготовка документов на передачу российского арестованного Москве, Тобратов бродил по улицам, знакомясь с достопримечательностями, посидел в портовом ресторане, слушая разноязычную речь, от украинской до арабской, побывал на пляже Аркадиевской бухты, даже искупался. Вода была прохладной, градусов пятнадцать, но любителей поплавать еще хватало: некоторые заплывали до самых буев, вылезали из воды красные, восторженные, словно заряженные энергией. Они-то и соблазнили Тобратова. А теперь вот его слегка знобило, он чихал, из носа текло. Все четыре носовых платка, взятых в дорогу, были мокрыми. Купленные в аптеке капли санарина не помогали: то ли срок годности их истек, то ли микроб в нос забрался такой живучий, что никакие лекарства его не брали.

…Петропавловский, лежа на противоположной нижней полке, издевательски усмехался, желал здравия, чтоб начальник уголовного розыска подох не от гриппа, а от ножа или пули; настоящему менту, мол, негоже окочуриться от детской болезни.

Их в купе трое: Тобратов, старший лейтенант Навроцкий из московского уголовного розыска и Петропавловский, бывший сержант милиции — теперь уже можно точно сказать, что бывший, ныне арестант.