Охота на Ботаника!

— Здесь речь идет о семилетней войне между Англией и Францией тысяча семьсот пятьдесят шестого года, — шепнул он, уже не глядя на меня. — Самое крупное вооруженное противостояние восемнадцатого века.

— В ней принимали участие Филиппины? — я заглянула в конспект.

— Не только. Северная Америка, Индия и страны Карибского бассейна. В 1757 году в нее так же вступила и Российская империя — вот здесь по датам.

— Кто победил?

— Считается, что война закончилась в результате полного истощения сил воюющих сторон. Но больше всего убитыми потеряла Пруссия — четыреста тысяч человек. Англия лишилась около двадцати тысяч солдат, Российская империя — почти ста сорока тысяч, а французы и того больше. Напиши, что война окончилась победой англо-прусской коалиции. Что Франция лишилась почти всех своих колоний, а Великобритания напротив приобрела статус доминирующей колониальной державы. — Кудряшка вырвал лист из своего конспекта и подвинул его ко мне. — Вот, держи. А я пока напишу, что именно изменила эпоха реформации в Европе — у тебя здесь неполный ответ. И не улыбайся так широко, Корсак, до конца пары осталось десять минут.

М-да, не мудрено, что Клюквиной так хотелось сидеть с Морозовым, мне вот тоже очень нравится!

— Спасибо, Ромашка! А давай отменим мое условие в договоре, а? Так хочется тебя укусить нежно!

— Нет.

— Но ты подумаешь над этим?

Антон придвинул к себе конспект и стал писать в нем ответ.

— Корсак, ты всегда такая невозможная? Лучше сосредоточься и закончи работу!

Когда мы с Антоном после звонка об окончании пары выходили из аудитории, я заметила в коридоре у окна Трущобина. Родион вышел первым и сейчас стоял, оглядывался по сторонам, и странно смотрел на меня, закрыв один глаз — словно недобитый шпион, рискующий провалить явку. Увидев, что я прохожу мимо, он задергал веком, изображая нервный тик.

Это было что-то новое, и я остановилась напротив одногруппника, озадаченно вскинув бровь.

— Трущобин, с тобой все в порядке? — спросила. — Ты давно проверялся у врача?

С глазом тут же все нормализовалось.

— Да, а что? — удивился парень. — Разве нужна справка?

Я окинула его критичным взглядом.

— Ну, глядя на тебя — желательно.

— Будет! А от кого?

Или Родик шутил так искусно, или я не могла словить волну его юмора.

— От невролога и психиатра! — раздраженно ответила, собираясь уйти, но парень уже шагнул навстречу, прикрыв рот ладонью.

— А от уролога не нужна? — спросил заговорщицким шепотом. — Ну, я на всякий случай интересуюсь, чтобы сразу всех врачей пройти.

Я не выдержала.

— Тогда уже и к проктологу загляни, гланды проверить!

— Что? — возмутился парень, забыв об игре в конспирацию. — Это без меня! Я в извращениях не участвую!.. Эй, Агнешка, я же серьезно!

— А придется!

Я сверкнула глазами, отвернулась и простучала по паркету каблуками к Морозову — Антон не ушел, он остался ждать, и это приятно удивило. Едва взглянув на Кудряшку, я тут же забыла о Трущобине.

— Морозов, пойдем в буфет, а? Кофе хочу ужасно! Утром не позавтракала.

Перерыв был коротким, всего двадцать минут, после чего нам с Антоном предстояло расстаться — у каждого были свои занятия. А так не хотелось.

— Хорошо, идем, — Антон забросил рюкзак на плечо, сунул руки в карманы джинсов и зашагал рядом. Придержал передо мной двери, когда мы выходили в небольшой холл.

— Какой ты сговорчивый сегодня, — я оглянулась с улыбкой, — а на спине покатаешь?

— В другой раз.

— Смотри, Кудряшка, я ведь запомню!

Антон не отреагировал, когда на лестнице кто-то из парней-выпускников, заметив нас, перебросился с друзьями фразами:

— И что она в нем нашла? С какого он курса?

— Забей. Я все равно не верю, что у них это надолго. Это же Корсак! Привет, солнце!

— Исчезни, Локи!

Мне было все равно. Я ни у кого не собиралась спрашивать разрешения. Покосилась на Морозова, но он остался спокоен, и настроение поднялось. Оно могло быть еще лучше, если бы по пути в кафе еще у двух кретинов не случился глазной тик, и они так явно не лезли со своей «проблемой» под ноги.

Мы вошли в кафешку и расположились за столиком. Оставив свой рюкзак на стуле, Антон принес нам две чашки кофе и пиццу для меня. Время бежало быстро, студентов прибавлялось, любопытные таращились на нас, а мне не терпелось посидеть со «своим» парнем и поговорить.

Как хорошо, что столики в студенческой кафешке стояли маленькие и можно было касаться друг друга коленями — что я и сделала, мгновенно вогнав Кудряшку в краску. Оказывается, не так уж и легко давалось Антону видимое спокойствие. Однако он не отодвинулся, хотя и напрягся.

Я разорвала стик с сахаром и высыпала в стаканчик с горячим напитком. Взяла деревянную шпажку, чтобы размешать.

— Морозов, я обожаю, когда ты смущаешься, но пора бы ко мне привыкнуть. Ты меня уже целовал, помнишь? И, кажется, тебе понравилось.

Морозов проделал со своим стиком то же самое. Сказал хмуро:

— Тебе кажется, Корсак.

— Почему же ты на меня не смотришь?

— Вот сейчас высыплю сахар и посмотрю.