Охота на брата

– Это устоявшаяся практика. Запись ведется всегда. Хоть на диктофон смартфона, хоть на отдельный гаджет. А что случилось? Лисовская что-то напутала в фамилиях? Это бывает достаточно часто. Особенно после посещения республик. На слух воспринимается так, пишется иначе. Но руководитель отдела должен был лично проверить соответствие в тексте.

– Она исказила факты, – сказал старший следователь по особо важным делам достаточно твердо. – То, что высказывала от себя и озвучивала в своих вопросах, эта особа вложила в мои уста. Я оказался в неприятном положении человека, на которого может быть подан судебный иск.

– Ну и что? – спросил Михаил Михайлович. – Махните рукой. Пусть подают. А вы в суде просто предоставите запись разговора, и вас тогда оправдают.

– Именно это я и хочу сделать. Но мне нужна запись нашего разговора. Хотя бы копия таковой.

– Тут, я думаю, проблем возникнуть не должно. Сегодня Лисовская придет в бухгалтерию получать свой гонорар. Я сейчас же позвоню туда, предупрежу, чтобы оттуда ее отослали сразу ко мне, скопирую запись с ее смартфона и перешлю ее вам. Оставьте, пожалуйста, свой электронный адрес, если не трудно.

– Не трудно. – Подполковник Омаханов немедленно сделал это. – Если что-то будет не так, вы мне все равно сообщите, – не просто попросил, а даже потребовал он. – Вопрос срочный. Я думаю, что вашему интернет-порталу судебное разбирательство тоже доставит мало приятных моментов. Обвинения-то будут высказаны именно в ваш адрес.

– Я обязательно перешлю вам копию, – пообещал Михаил Михайлович настолько твердо и легкомысленно, что старший следователь верил ему с трудом.

Но что еще ему оставалось делать?

В течение дня подполковник Омаханов несколько раз проверял свою электронную почту, но сообщения от главного редактора так и не было. Уже вечером, перед уходом домой, Манап Мансурович решился написать Михаилу Михайловичу сам, поторопил того, не надеясь больше на его обязательность.

Лишь утром он получил сообщение, в котором говорилось, что Алиса Лисовская уже стерла запись разговора со своего смартфона, и получить ее теперь уже не удастся.

Как восстанавливать записи, Манап Мансурович знал. Он справился бы с этой задачей сам, при помощи простой программы «Феникс», даже без привлечения спецов, как обычно делают другие следователи. Но для этого требовался смартфон Лисовской. Изъять этот достаточно дорогой гаджет даже на время осуществления следственных действий можно было только по решению суда. Это означало долгие хлопоты, с чем старший следователь по особо важным делам связываться попросту не желал. У него хватало и других текущих дел.

Но в данном случае все зависело от реакции на факт отсутствия записи разговора со стороны полковника Гаджигусейнова. Если Нияз Муслимович станет настаивать, то придется и в суд обратиться. В противном случае можно будет спустить дело, что называется, на тормозах.

Поэтому свой очередной рабочий день старший следователь по особо важным делам начал с посещения кабинета начальника отдела. Того на месте не оказалось. Сотрудники, находившиеся в соседнем кабинете и бесплатно исполняющие обязанности секретарши, сообщили подполковнику юстиции, что Нияз Муслимович вызван на ковер к генералу. Омаханов подозревал, что это может касаться его интервью, поэтому решил дождаться возвращения Гаджигусейнова в коридоре, рядом с дверью кабинета. Там даже кушетки не было, чтобы присесть, но Манапа Мансуровича данное обстоятельство не смутило, поскольку он всегда предпочитал стоять, как настоящий слон, который, как известно, даже спит стоя.

К счастью, ждать ему пришлось совсем недолго.

Глава 2

У капитана Василия Николаевича Одуванчикова в казарме сводного отряда спецназа военной разведки было свое место в отдельном офицерском кубрике.

Он встал рано и уже заправлял постель, когда услышал голос командира второго взвода Юрия Громорохова:

– Что, не спится, командир? Вроде бы отдохнуть следует после успешной операции. Никто не торопит, по тревоге никуда не гонит. Приехали-то мы с операции совсем недавно.

– Не спится. Дома, когда вернемся, отсыпаться буду, – заявил капитан.

Он не любил лежать без сна на кровати, от этого только уставал. Так было и дома, когда занятия и тренировки чередуются друг с другом и схожи только повышенной интенсивностью, и в командировках, где боевые действия зачастую длятся продолжительное время, не имеют остановки и не позволяют выспаться по собственному графику. Но Одуванчиков легко втягивался в любой режим работы и неудобств от этого практически не испытывал, поскольку высыпаться впрок никогда не умел.

Удовлетворенный ответом, а еще больше тем, что командир роты его вставать не заставляет, не дает какое-то задание, Юрий Юрьевич повернулся на другой бок и продолжил сон.