– Исключено. На каждом будет наш человек. Регулярно, через каждые две минуты, он должен подтверждать свое присутствие специальным сигналом. В случае неполучения такого сигнала вертолет или катер будет уничтожен. Кроме того, все они находятся в пределах простой видимости друг друга, и нападение не может быть незамеченным.
– Но, наверное, во время встречи в доме будет присутствовать много посторонних – техники, электрики, слесари, повара, официанты. Вы это учли? – быстро спросил Саундерс.
Представитель секретной службы чуть заметно улыбнулся:
– Конечно. Мы заменим всех. Привезем их из Белого дома или из отеля «Хилтон» в Вашингтоне. А там люди проверенные. Они годами работают вместе. Кроме того, мы все равно всех проверим.
– Хорошо, – кивнул Дронго, – но ведь эти «легионеры» что-то придумали. Они уверены, что покушение состоится. И нам надо знать, где именно и каким образом.
– Я предлагаю пройти в соседний зал, – вмешался Дюнуа, – там для нас приготовлено несколько видеозаписей по моей просьбе.
Все встали, задвигали стульями, переходя из одного зала в другой. Последними выходили полковник Михайлов и Дронго. Полковник внимательно вглядывался в Саундерса.
– Скажите, мистер Саундерс, нам не приходилось раньше встречаться? – не выдержал полковник, задав явно непрофессиональный вопрос.
– Конечно, нет, – громко сказал Дронго, пропуская советского гостя вперед. «Господи, – подумал он, – неужели я так изменился, что даже Сережа Михайлов, который учился годом раньше в спецшколе КГБ, не узнал меня? Он, видимо, уже работает в 9-м управлении.[11]
Рассказать кому – ведь не поверят. Впрочем, наверное, я действительно очень изменился, – с грустью подумал он. – Я ведь младше его на три года, а кажется, что старше на все десять».Они вошли в комнату и расположились в креслах. Дюнуа поднял трубку телефонного аппарата.
– Начинайте, – распорядился он.
На экране замелькали кадры документальной хроники.
– Это Миура, – пояснил Дюнуа. – Вы видите его манеру ведения боя. Отлично владеет телом, посмотрите на его реакцию. Повторяю, он очень опасен. Пленка плохого качества, снимали любительской видеокамерой. Думаю, что вы его запомните.
На экране появился улыбающийся Рональд Рейган.
– Это съемка покушения на президента семь лет назад, 30 марта 1981 года, – сказал Дюнуа напряженным голосом. – Обратите внимание, вот все выходят из отеля «Хилтон». Рядом с Рейганом трое агентов специальной секретной службы. Впереди, в светлом костюме, Денис Маккерти, один из охранников. Слева от президента, чуть отстав, идет Брейди, пресс-секретарь Белого дома. Впереди него Дивер. Обратите внимание, сколько полицейских. Вот первый выстрел. Все замерли. Второй. Маккерти бросается на стрелявшего Хинкли. За ним остальные. Еще четыре выстрела, но преступник уже обезврежен. Последняя пуля уходит вверх, оружие уже блокировано. Тем не менее трое раненых, в том числе и президент. Хорошо еще, что в тот день использовали президентский «Кадиллак» из автопарка Белого дома с открывающейся назад дверью. Здесь еще один момент, весьма существенный. Ошибка в том, что президентский лимузин стоит несколько в стороне, на проезжей части, а надо было поставить его у входа.
– Мы уже обратили внимание на эту ошибку, – немного обиженно сказал представитель личной охраны президента, – но таково было указание самого президента. Кстати, об этой ошибке говорил и Эл Фьюри, отвечающий в «Хилтоне» за безопасность. Теперь мы блокируем все подступы. Конкретно: у «Хилтона», между Коннектикут-авеню и 19-й улицей, уже никто не может пройти.
– Хорошо, хорошо. Просто я обращаю внимание на типичные ошибки, – примирительно произнес Дюнуа. – Теперь смотрите внимательно еще раз. Вот раздается первый выстрел. Охрана еще ничего не поняла. Второй – и здесь уже все действуют. Президента блокируют, открывают дверь автомобиля. Видите, она служит как бы щитом от пуль, потому что открывается назад. Еще выстрелы. Ранен Джеймс Брейди. Еще выстрелы. Все блокировано полностью, но свои выстрелы Джон Хинкли сделать успел. А ведь был непрофессионалом. И оружие у него было самое обычное.
– По-моему, охрана действовала как раз неплохо, – осторожно заметил Михайлов.