Охота на человека

Нью-Йорк. Не совсем обычные экскурсии проводятся в эти дни в здании на Ист-Ривер, в штаб-квартире Организации Объединенных Наций. С виду все, как и прежде. Гид, уставший, но не сбивающийся, однако, на монотонность. Толпа экскурсантов, которые не в столь уж большой срок, отведенный им на осмотр, пытаются увидеть и узнать как можно больше. Но подойдешь к такой группе, послушаешь и заметишь, что сфера, если так можно выразиться, посетительского интереса довольно специфична: все, что связано с предстоящим визитом в ООН советского руководителя. Через какой подъезд войдет он в здание, где состоится его беседа с Генеральным секретарем ООН? Проведет ли пресс-конференцию?

Интерес понятен. Второй раз за всю историю существования Организации Объединенных Наций советский руководитель приезжает в Нью-Йорк и выступает перед делегатами Генеральной Ассамблеи. Первый раз такое было почти тридцать лет назад, в шестидесятом.

О том приезде вспоминают по-разному. Одни — по существу, другие — по мелочам. Впрочем, в таком деле, Как визит высшего лидера не просто в зарубежную страну, а в штаб-квартиру международного сообщества, мелочей не бывает. То, как смотрелся тогда наш лидер в зале заседаний Генеральной Ассамблеи, как вскакивал с места, пытаясь перебить непонравившегося оратора стучал кулаком по столу (и не только кулаком), запомнилось не меньше, чем инициативы, в его выступлении содержавшиеся. Эти эпизоды до сих пор не забывали, не упуская возможности прокрутить несколько кадров кинохроники или подбросить цитату из мемуаров политиков того времени. Смысл? Целей несколько. Не стоит думать, что обязательно должна быть злонамеренность. Показывая то, что было тогда, американцев подводят к выводу: иной ныне стиль у внешней политики Москвы, такой стиль, который внушает доверие к cуществу этой политики.

А вот газета «Ньюсдей» в своем воскресном номере выстраивает иную логическую цепочку. «На XV сессии Генеральной Ассамблеи собрались многие главы государств и правительств. Там были Президент Эйзенхауэр, премьер Фидель Кастро, премьер Патрис Лумумба, Президент Насер, Президент Сукарно, премьер-министр Неру, маршал Тито, премьер Макмиллан. Ожидания, связывавшиеся с тем визитом, были настолько велики, что Фредерик Боланд, тогдашний председатель сессии Генеральной Ассамблеи, предсказывал, что она может стать наиболее впечатляющим дипломатическим событием в истории. Не стала, все вышло из-под контроля. Был хаос».

Краски, конечно, сгущены и очень основательно. Но идея проступает отчетливо: стоит ли, — словно вопрошает этот и ряд схожих материалов, — возлагать особые надежды на предстоящий визит? Не быть ли нам всем поспокойнее, не подходить ли к нему, как к событию, в общем-то, ординарному?

В этих вопросах можно услышать мотивы, доносящиеся из административных ведомств. В серии брифингов, закрытых, полузакрытых и открытых, проводимых в последние недели высокопоставленными чиновниками, как из рейгановской администрации, так и из будущей бушевской, нет-нет, да и мелькнет предупреждение: не рассчитывайте на многое. И признание: мы в администрации к таким расчетам не склонны.

«Известия» 6 декабря 1988 года.

Нью-Йорк. 5 декабря 1988 года. 18-00

Списки доставлялись периодически и Саундерс внимательно просматривал их, отмечая интересующие его фамилии.

В половине пятого позвонили из полиции. Вскрытие трупа Диаса подтвердило, что он был убит тремя выстрелами в упор, в ванной комнате. Убийца находился в двух метрах от погибшего и использовал при этом оружие с глушителем.

Полиция и представители ФБР продолжали допрашивать персонал гостиницы, но никаких следов убийцы найти не удавалось, Особенно странным было то обстоятельство, что убийца действовал бесшумно. Словно ок. тоже знал, где именно установлены диктофоны, и старательно обходил эти места.

Эксперты-дактилоскописты и криминалисты в течение трех часов внимательнейшим образом осматривали номер, но никаких следов преступления найдено не было. Это оставалось загадкой.

К шести часам вечера уставший Саундерс отложил бумаги.

— И все-таки, каким образом будет совершено это покушение? — задумчиво спросил он. — Нужно учитывать все варианты, а это крайне сложно.