Охота на человека

- Дома-то, небось, с обедом праздничным ждали тебя, - вздохнул Зуб. Виталий не ответил, сглотнул комок, подступивший к горлу. Он не мог думать ни о матери, ни о Наташе... С ненавистью вспоминал тушу в тамбуре, тощего человека в затемненных очках в проходе, рыжего дежурного на перроне, шустрого лейтенанта Юрасика, хладнокровно бившего его по почкам и ребрам своими модными замшевыми ботиночками... И постоянно всплывали в памяти физиономии Алика Ярыгина и Женечки Семиглазова, развалившихся в зале суда, паясничающих и издевающихся над его матерью, съежившейся от непосильного, свалившегося на её слабые плечи горя...

... Так и прошел день... А ночью подтяжелый храп Зуба Виталий не мог заснуть... Ему снова стало страшно, ему казалось, что против него организован какой-то жуткий заговор, что все сговорились сжить его со света... Заходился в храпе Зуб, стонал и кряхтел Хорь...И вдруг ему послышалось, что тихо открываются многочисленные замки в железной двери...

Он открыл глаза и приподнялся на нарах...

Снова гнетущая тишина, тускло горящая лампочка...

- Эй, ты, - послышался с верхних нар приглушенный шепот Хоря. Слышал?

- Слышал, - ответил Виталий.

- Дверь открылась...

- Ну и что?

- Как что? А не рвануть ли нам отсюда? Охота тут гнить?

- Гнить неохота, а пулю в затылок тоже неохота получить за побег. Кто мог открыть дверь?

- Мало ли кто? Может, доброжелатели...Не все же такие, как этот... Может, твои в лапу кому дали...

- Если бы было, чем платить, меня бы просто выпустили... И не пойду я отсюда никуда...

- А я попробую. Нечего мне терять!

Хорь соскочил с нар и бросился к двери. Тихо приоткрыл её и выглянул в коридор.

- Точно открыта, учитель... И не твои это доброжелатели, кому ты на хрен нужен? Я знаю, кто это...Это мои друзья... Мне не меньше пятерки ломится, а здоровья нет - язва, подохну я там... Мне усиленное питание нужно, диетическое, подохну, век свободы не видать... Не хошь со мной?

- Нет, - неуверенным голосом ответил Виталий.

И тут произошло неожиданное. В камеру вошел угрюмый дежурный.

- Что тут происходит? Кто открыл дверь? - пристально глядя на Хоря спросил он.

В ответ на это Хорь молча ударил дежурного ногой в живот. Тот согнулся, Хорь разогнул его ударом кулака в челюсть. А затем двумя сплетенными в один кулак руками ударил его по затылку. Тот мешком рухнул на пол.

- Ты что наделал? - вдруг начал наступать на Виталия Хорь.

- Я?!!!

- Ну не я же...Ты избил дежурного, мудак...

Виталий взглянул было на Зуба, но тот продолжал мощно храпеть, никак не реагируя на происходящее в камере.

- Ты избил, сволочь, а отвечать мне..., - шипел Хорь. - Все на меня спихнут, я вор, мне за тебя отвечать... Ну, подстава...

Он бросился к Виталию и сильно ударил его кулаком в челюсть. Виталий повалился на нары, но тут же поднялся и ответил Хорю таким же ударом. Удар получился вовсе не сильный, но Хорь неожиданно грохнулся спиной на пол и застонал.

- Ну, падло, ну, бандюган, беспредел творишь..., - хрипел он, не вставая с бетонного пола и потирая ушибленную челюсть. - Ответишь, фраер, ох, за все перед народом ответишь...

- Что тут у вас? - очнулся, наконец, и Зуб. Приподнялся на нарах, стал продирать заспанные глазенки. - Ты что, Виталик? Я как во сне вижу глазам не верю. Ну Хорю-то за дело, а что ты на дежурного-то налетел? За это, сам понимаешь... Крутая статья...

- Я налетел? - похолодел от этих слов Виталий.

- Ты, конечно, - приподнялся Зуб и подошел к лежавшему без сознания дежурному. - Своими глазами видел, думал, поначалу, что снится мне, ан нет - все наяву, взаправду все... Крут ты, однако... Не зря по сто четырнадцатой сидел... Вроде бы на вид - интеллигентик, а лаптя у тебя тяжеленькая... На себе испытал... Неуемный ты какой-то.. В дурдом бы тебя, а не в камеру, в смирительную рубашку... С тобой хлопот не оберешься, паренек... Ты бузишь, а мне отвечать...

Он подошел к дежурному, присел на корточки, стал ощупывать его.

И в гробовой тишине раздались страшные слова.

- А не прикончил ли ты его, паренек? - сузив глаза, произнес Зуб.

Хорь тоже бросился к дежурному, ухом приник к его груди.

- Не дышит, - прошептал он. - Все...Вышак тебе, учитель... Или пожизненное... Ну и повезло же нам с тобой...

- Но это же ты его, - задыхаясь от страшной несправедливости, от всего этого дикого кошмара, говорил Виталий. - Это же ты...

- Да не он это, - развел руками Зуб. - Я сам видел - ты это... Я этого ссученного Хоря сам не выношу, но правда есть правда - и там где надо, покажу, кто его отоварил...

- Ну и тварь же ты, - прошептал Виталий. - Ну и тварь... Позорная тварь...

- Ладно, за базар с тебя спрашивать не буду... Ты и так влип, паренек, - широко улыбнулся Зуб. - На сей раз ты очень крепко влип, паренек...И двое свидетелей нападения покажут, что ты на наших глазах убил дежурного с целью побега, который тебе организовали твои сообщники... Крупная ты, видать, птица...А, Хорь?

- А я ещё все тебе рассказал, - чуть не плача от ужаса и жалости к себе проговорил Виталий. - Ты же мне сочувствовал...

Хорь и Зуб прыснули в кулаки.