Охота на "Черных Вдов" (СИ)

ОН смотрел уже поверх змеи, вдаль, где каракумские барханы с мелкими редкими кустиками саксаула соединялись с небом. Оно там, на горизонте, такого же цвета - бело-желтого, знойного, тлеющего. Выше бело-голубая муть, еще выше переливающаяся, сине-голубая - настоящее небо. ОН смотрел туда, в голубую пустыню и думал о таком же светлом и приятном. Детство! Приятные воспоминания овладели ИМ. ОН забылся...

Ой! Что это? Кто-то вскопал под ЕГО коленом песок. Центр тяжести тела давно перешел на колени, поэтому они стали вдавливаться. ОН медленно опустил глаза. ОНА смотрела устало и вяло. Но это только внешне! ОНА хитрая! Давала понять, что сейчас уползет, а сама и не думала.

Кто-то опять стал копошиться. Чувство, что песок разрылся, и незнакомое существо выглянуло наружу. Как хотелось посмотреть, кто там! ОН поймал взгляд кобры. Почудилось, что она начала прищуриваться. Но взглянуть вниз не смел. Опять гипноз!

Тушканчик или еще какой-то пустынный зверек, словно вылупившись из яйца, повертел головкой по сторонам, то на Человека - такого редкого и безобидного гостя пустыни, то на кобру - опасного и злого существа, врага всех грызунов. Зверек непонимающе заморгал, задрожал и, будто опомнившись, пропал в песке. Этот побег успел заметить ОН, опустив глаза...

Вместе с грозным шипящим свистом ОН почувствовал удар хлыста по бедру, заметил выпад кобры и тут же свалился на бок. От неожиданности даже вскрикнул. Ее уже не видно. ОН долго лежал, прислонившись щекой к горячему песку, и тут начал понимать, что произошло. ОНА дождалась своего, ОН отвлекся, и ОНА ударила ЕГО. Но укус пришелся на карман спецовки, расположенный на бедре. А в нем находились платок и салфетки, плотно и аккуратно сложенные. Зубы не достали тела, и весь яд, видимо, остался на вещах. ОН перевалился на спину, потрогал и расстегнул карман, достал содержимое. Удар был большой и сильный, так как туго сложенные бумага и платок были почти прокусаны насквозь. ОН развернул салфетки увидел желтое мокрое пятно. На штанах остались две маленькие рваные дырочки на расстоянии двух сантиметров друг от друга. И тут ОН только догадался, как ЕМУ повезло. Смерть прошла мимо. Она не взяла ЕГО, то есть не захотела взять. Она проиграла Человеку!

Постепенно двигая ногами и руками, сжимая пальцы, вертя головой, ОН окончательно вышел из напряжения, затекшие части тела снова обрели былую подвижность.

Вообще время года, когда змеи особенно злые и буквально разъяренные - период перед и после спячки, последний обуславливается размножением этих пресмыкающихся. Обычно весной змеи рьяно оберегают своих самок, мало охотятся и очень жестоки к тем, кто мешает им или даже чем-то отвлекает их. Они не церемонятся с жертвой, но здесь, видимо, особый случай - может из-за того, что кобра была самкой, а может какие другие причины. И время-то года другое!

Не спеша ОН сложил разбросанные вещи в рюкзак-сумку, но какой-то сверхъестественный инстинкт заставил ЕГО обернуться. О, боже!..

ОН увидел ЕЕ опять! ОНА возвращалась! На желтом песке отчетливо была видна извивающаяся лента, поминутно останавливающаяся и поднимающая голову в сторону Человека. Еще 30 метров.

И вдруг ЕГО осенило! ОНА поняла, почувствовала, хоть и поздно, что жертву свою не убила - зубы не достали плоти человеческой. "Он жив!" - думала ОНА. Поэтому и возвращалась.

Мгновенно ОН оценил ситуацию, бросил в сторону кобры взгляд - ОНА приближалась. Принял сумасшедшее решение. Не схватил сумку и не побежал прочь, а устроился поудобнее - сел на ноги полностью, лицом в ЕЕ сторону, вытащил носовой платок и подцепил его к нагрудному карману, прямо на сердце, и стал ждать. В правой руке, спрятанной за спиной, держал наготове нож - острое, стальное лезвие, блестящее на солнце.

Наступал вечер. Сумерки, характерные для этих мест, начинали сгущаться, но было по-прежнему светло - небо стало золотым, чуть-чуть красноватым там, где должен быть заход солнца. Сама же жемчужина неба медленно скатывалась к горизонту.

ЕЕ приход обозначился резким шипением и тонким свистом: "Я вернулась!" И вот через несколько секунд ОНА снова заняла боевую стойку: глаза налились кровью, белые зрачки смотрели мертвенно и холодно, капюшон раскрылся и стал величиной с человеческую кисть, язык беспрерывно выскакивал между невзрачных, неприятных челюстей. Хвост, в отличие от первого раза, постоянно двигался из стороны в сторону, как бы выполняя действия хлыста. Грациозная шея, носящая красивый капюшон черно-зеленого цвета с очковым белым рисунком и золотистую головку, непринужденно извивалась, шаталась, как на ненадежной опоре, как старый, последний листок на дереве.