Охота на демиурга (СИ)

Басад нахмурился.

- Право, я не знаю.

- Хорошо, - Эдигор кивнул и улыбнулся. - Тогда пусть Дориана сама придёт ко мне. Когда будет готова.

- Вы желаете познакомиться с ней сейчас? И где хотите сочетаться браком - в Мирнарии или в Эрамире?

- В Эрамире, если не возражаете. Боюсь, если станет известно о свадьбе, Дориана может и не дожить до неё.

- Почему именно Дориана? - ужаснулся Басад.

- Меня не так просто убить, - пояснил Эдигор. Он намеренно сказал это императору Мирнарии, так как хотел как можно скорее покинуть страну, забрав с собой Дориану.

- Хорошо, - вздохнул Басад. - Тогда пусть будет Эрамир. Боги у нас всё равно те же.

Император Мирнарии, кивнув, пробормотал, что сейчас позовёт Дориану, и направился к выходу из тронного зала, где громко приказал каким-то слугам немедленно привести сюда принцессу.

Минут десять спустя перед Эдигором стояла девочка. Она была ниже ростом, чем Луламэй, которой в то время тоже было девять. Прямые тёмные волосы мягко струились по плечам и спине, доходя до талии. Большие тёмно-серые глаза смотрели на Эдигора с явным любопытством. Нижняя губа была крупнее верхней и чуть выступала вперёд, что придавало девочке немного капризный вид.

- Познакомься, Дориана. Это Эдигор, император Эрамира и твой будущий муж.

Глаза девочки расширились, любопытство исчезло из них почти полностью, уступив место какому-то священному ужасу. Ещё бы! Мало того, что будущий муж, так ещё и эрамирец!

- Папа... - выдохнула она, сделав шаг назад, но Эдигор не дал ей убежать, опустившись на колени.

- Будьте моей императрицей, Дориана, - сказал он, улыбаясь и протягивая девочке маленькое золотое колечко, которое, как он знал, было магическим, и должно было подойти к любой руке.

Нижняя пухленькая губка девочки задрожала, серые глаза наполнились слезами.

- Всё будет хорошо, - сказал Эдигор сочувственно, надевая своё кольцо на маленький пальчик Дорианы. - Я никогда не обижу вас, моя императрица.

- Папа... - только и смогла прошептать девочка, не смея взглянуть на своего жениха.

- Всё решено, Дориана, - ответил Басад суровым голосом. - Ты завтра же покинешь Мирнарию вместе с императором Эдигором. Сутки на сборы.

Вместо ответа девочка разрыдалась.

...Она плакала всю дорогу, отказываясь разговаривать со всеми. Изредка ела и почти ничего не пила. Император торопился в столицу, почему-то веря в то, что там Дориане станет лучше. Каждая слезинка девочки камнем ложилась на сердце Эдигора.

Уже перед въездом в Лианор мирнарийка наконец-то задремала. Император осторожно взял её на руки, стараясь не потревожить тяжёлый, тревожный сон несчастного ребёнка, и так и вынес из кареты, когда они наконец подъехали к замку.

Стоял поздний вечер, и в тусклом свете нескольких свечей, которые держали слуги, Эдигор заметил фигуры Люка и Луламэй.

На этот раз сестра поняла сразу, что не стоит шуметь и вешаться на шею. "Взрослеет", - подумал император, улыбнувшись.

Люк, подойдя к нему, посмотрел на заплаканное лицо Дорианы и вздохнул.

- Знаешь, я всегда надеялся, что ты женишься по любви, Эд, - сказал он тихо.

Эдигор улыбнулся. И хорошо, что на улице было уже темно, и никто не мог рассмотреть, какой печальной была его улыбка.

- Счастливая любовь со свадьбой бывает только у императоров из книжек, - ответил Эдигор еле слышно, а затем, прижав к груди свою заплаканную невесту, направился в замок.

Глава одиннадцатая,

в которой мы бежим

На твоём месте я бы вырастил глаза на затылке.

"Побег из Шоушенка"

Брат приходил в себя медленно. Я осторожно гладила его по лицу, легко целовала в щёки, нашёптывала что-то ласковое, как делал он очень давно, когда я болела.

Каре-зелёные глаза улыбнулись, лишь только Рым увидел меня.

- Я только сейчас понял, каким потрясающим именем ты меня наградила, сестрёнка, - тихо сказал он, усмехнувшись. - Грымз... За что ты меня так, родная?

Я смутилась.

- Ну... Я подумала, что это будет смешно.

- А что оно значит, ты помнишь? А, Полиша?

Я закрыла глаза, услышав в его новом голосе нотки прежнего, из другой жизни, когда я звала брата Олегом. И моё имя - то самое, настоящее, душевное - словно проникло в кровь и растеклось по телу чем-то горячим, согрев меня до самых пяток.

- Родной... Грымз на орочьем наречии - "родной".

- А как будет "сестра", ты помнишь?

Рым медленно поднял руку и прикоснулся кончиками пальцев к моей щеке. Я улыбнулась, перехватила его руку и сжала в своей.

- Лиша. Сестра по-вашему - Лиша.

Он кивнул.

- Именно так я и буду звать тебя теперь. Лиша... моя Лиша.

Я тихо рассмеялась, поразившись тому, как легко и непринуждённо звучит мой смех. Как же давно я так не смеялась! Словно кто-то держал меня за горло, а теперь вот отпустил.

- Тебе нужно одеться, а то замёрзнешь. Вставай, маленькая.

Я кивнула, поднялась и потянулась за своей одеждой, в беспорядке разбросанной по комнате. Я ведь торопилась спасти Рыма, поэтому и раскидала всё как попало, в разные углы нашей тюремной камеры.