Охота на дракона

Наши родители оба были магами. Оба выросли в Дремене, окончили местную школу, поженились, потом у них родилась Джесс. И все было у них тихо и спокойно, только вот завелась в здешних краях нежить, да в таком количестве, что заподозрил наш король войну. И пришлось отцу оставить маму и идти защищать Итарию. Так папа и познакомился с Кормаком, они служили в одном отряде. Тогда все думали на наших соседей — на Расилию. Только и там жители страдали от нашествия вурдалаков, волкодлаков и прочей гадости. Две страны объединились и кое-как прогнали незваных гостей. Кормак так проникся к родителям и Джесс, что с радостью согласился остаться в Дремене. Потом на ярмарке в соседнем городке встретил Анжелику, женился и окончательно осел у нас.

Потом родилась я. Меня, конечно, очень любили и ждали. А потом папа и мама поехали в столицу — папу представили к награде, да так и не вернулись. Их порвал вурдалак. Его почти сразу поймали, только маму и папу это не вернуло.

После смерти родителей мы с Джесс остались одни, и, если бы не семейная пара троллей, думаю, любители быстрой наживы быстро избавили бы нас от наследства. К счастью, между нами и миром всегда был этот живой заслон. Обижать нас не обижали, драк в трактире на моей памяти почти не было — хмурый тролль сразу отбивал охоту к такого рода развлечениям. Так мы и жили — вчетвером на втором этаже нашей харчевни.

— Я пошла, — сообщила я и вышла из-за стола.

Терпеть шутки эльфа у меня не было никакого желания.

— Да стой ты! — Жорик взял меня за руку и серьезно сказал: — Есть несколько способов стать магом, даже если у человека нет дара.

— Опять издеваешься? — спросила я без особой надежды.

— Нет, я серьезно. Идем в кузню, расскажу.

Не то чтобы я ему поверила, но прогуляться до кузни сейчас было очень хорошей идеей. Потому что рабочий день подходил к концу, и в «Трактире» становилось все меньше и меньше свободных мест. Обслуживать посетителей у меня не было никакого желания, тем более что лысая макушка профессора Валентайна уже маячила на другой стороне улицы. Эту самую макушку я наблюдала из окна, отчетливо понимая, что встречаться с преподавателем не хочу.

Мне было очень стыдно.

— Пошли, — согласилась я и направилась за кузнецом.

Джесс кивнула мне из-за стойки, мол, иди отвлекись, и я последовала ее совету. Махнула рукой Кормаку, на кухню к Анжелике заходить не стала, потому что если та увидит, что я плакала, то плохо будет всем. Сначала она будет выяснять, кто меня обидел (а выяснять она будет долго, громко и обстоятельно). Потом узнает, что произошло, расстроится, пересолит или, наоборот, недосолит еду, в общем, испортит пищу. А невкусный обед — это выброшенные на ветер деньги. Джесс всегда говорила: «Коли голова дурная, то и денег не видать». А я сегодня и так натворила дел.

Мы вышли на улицу. Было еще светло, и белые локоны моего спутника красиво переливались в лучах вечернего солнца. Естественно, желающих наблюдать такое потрясающее зрелище было много, и все присутствующие в округе лица женского пола независимо от возраста и расовой принадлежности с восторгом смотрели на эльфа.

— Ах… — прижала молочница руки к пышной груди.

— Какой он красивый, — цветочница от переизбытка чувств откусила розовый бутон.

— Я хочу от него детей! — басом закричала дочка булочника.

Жорик содрогнулся. Милая Молли была настойчивой и упорно шла к своей цели. Надо ли говорить, что целью этой был эльф? Девушкой она была ладной и крепкой, я бы даже сказала, габаритами она немного напоминала Анжелику, жену Кормака. То есть размерами она была с тролля. Собственно, мнение о себе у нее было примерно такого же размера. Молли считала себя неотразимой. Конечно, кто же будет спорить в этом вопросе с девушкой, у которой кулак размером с твою голову? Никто.

— Пошли скорее, — тихо шепнул мне эльф, и мы ускорили шаг.

Очень не хотелось, чтобы было, как в прошлый раз. А в прошлый раз было так…

В то солнечное утро Жорик чинил нам сковородки. И он уже почти заканчивал, я сидела на пороге кузни и с восторгом наблюдала, как моя посуда самостоятельно вылетает из большой печи и с громким шипением окунается в воду. Все же наш Жорик был очень странным эльфом, наверное, самым странным из всех. Если бы я не видела происходящее собственными глазами, ни за что не поверила бы, что остроухий может таким образом использовать свою знаменитую магию. Разве можно представить одного из этих высокомерных перворожденных, как они себя величают, работающим в кузне? Невозможно. А Жорик работал.

— Ты совершенно неправильный кузнец, — сообщила я другу.

— Это почему? — не понял он.

— Потому что правильные кузнецы — это такие бруталы… — и я принялась описывать свой собственный идеал кузнеца: — у правильного кузнеца обнаженный торс, и маленькие капельки пота блестят на широкой груди…

— Так, пожалуйста! — воодушевился кузнец и красивым театральным жестом (были мы с Джесс как-то на представлении, знаю, о чем говорю) снял свою расшитую серебряной нитью рубашку и запустил в меня.