Охота на дракона

— Дышат, — ответила девушка. — Похоже, смерть им не грозит.

— Ты можешь их разбудить?

Садира испробовала все: она трясла, хлопала по щекам, и кричала на лежащих без движения гладиаторов. Ничего не помогало.

— Придется сидеть и ждать, пока они придут в себя, — уныло сообщила девушка.

— Это невозможно, — покачал головой Агис. — Примерно через час хафлинги очнутся, и тогда…

— Лучше бы они попали в нас! — с горечью воскликнула Садира. — Нам никогда не поднять Рикуса и Нииву… Мул один мог бы унести нас с тобой…

— А как твое колдовство? — поинтересовался Агис.

— Я не знаю заклинаний, — позволяющих переносить людей с места на место, — растерянно сказала Садира.

— Ну, так что толку от этих ваших чудес?… Посмотри, Анезки нигде не видно?

— Зачем ее искать? — отозвалась девушка. — Она нас бросила.

— Но тропинка все-таки куда-то ведет, так ведь? — спросил сенатор. — Может, она приведет нас к Ноку. Кто знает?…

С помощью Садиры он перевернул гладиаторов на спину и положил их бок о бок. Взяв Рикуса и Нииву за руки, Агис закрыл глаза и открыл дорогу от средоточия своих жизненных сил в бесчувственные тела. Он представил себе, как плоть и кровь превращаются в невесомые, парящие на землей облака…

Когда тела гладиаторов оторвались от земли, Агис снова открыл глаза. По-прежнему держа своих спящих спутников за руки, он повернулся к Садире.

— Пошли, — сказал он. — И побыстрее. Боюсь, я смогу протянуть всего пару часов. Кроме того, чем дальше мы уберемся отсюда, тем лучше.

Почти два часа они шли по тропе без всяких приключений. Ущелье постепенно расширялось, превращаясь в настоящую долину. Наконец, тропинка свернула в лес, прочь от берега горной реки.

Внезапно Садира остановилась.

— Правильно, — с благодарностью пропыхтел Агис. — Давно пора отдохнуть. — Я так устал, что уже не различаю, где тропа, а где чащоба.

— Я остановилась не для отдыха, — Садира указала на тонкую коричневую нить, протянутую поперек тропы. — Наши маленькие друзья, похоже, приготовили для нас сюрприз.

Она хотела уже перешагнуть нить, но Агис оказался быстрее.

— Стой! — воскликнул он. — Потыкай землю на той стороне, — посоветовал сенатор в ответ на недоуменный взгляд колдуньи. — Возьми хотя бы трикал Ниивы…

— Чего это ты вдруг стал таким осторожным? — удивилась девушка, но все-таки последовала совету аристократа.

Настил из переплетенных веток, посыпанных тонким слоем дорожной пыли, рухнул от первого же прикосновения. Сразу же ниже лежала большая и очень глубокая яма.

Садира судорожно сглотнула.

— Похоже, идти по этой тропке становится небезопасно, — с деланной небрежностью заметила она.

Агис хотел ответить, но тут впереди на тропе показался хафлинг.

— Берегись! — крикнул сенатор.

Выпустив руки гладиаторов, Агис прыгнул к Садире. У себя за спиной он услышал звон тетивы, и что-то больно кольнуло его между лопаток.

В тот же миг, не ожидавшая нападения Садира задела ногой нить. Негромкий треск — и большой тяжелый сук, сорвавшись с дерева, полетел и точно в голову колдуньи.

Агис шагнул вперед, намереваясь оттащить девушку в сторону. Но ноги отказали. Колени подогнулись, и он полетел вниз. Он падал медленно, словно во сне: яд, похоже, добрался до мозга. Агис успел заметить, как сук со всего размаху ударил Садиру по голове, а потом перед его взором поплыли земляные стены ямы, в которую он по иронии судьбы все-таки угодил…

15. Живой Мост

Голова Садиры гудела так, словно десяток барабанщиков решили устроить внутри концерт — оглушительная дробь, простой примитивный ритм. В ушах звенело, в висках стучало, даже зубы — и те почему-то болели. Глаза слезились, и открыть их казалось непосильной задачей. В горле застрял ком, а голова кружилась — да еще как: на ногах не устоять. И тем не менее, Садира с изумлением осознала, что не лежит и не сидит, а именно стоит.

Попробовав обхватить голову руками, колдунья обнаружила, что руки ее не слушаются. Слушаться-то они не слушались, но запястья болели совершенно невыносимо.

«Неужели я парализована?» — со страхом подумала Садира и открыла глаза.

Сквозь слезы девушка увидела, что барабаны гудели все-таки не внутри ее головы, а снаружи. Перед ней открылся луг, поросший мягким мхом. Лучи заходящего солнца окрашивали его в нежный розовый цвет. По краю луга стоял с десяток одетых в набедренные повязки хафлингов. И все они, словно впав в транс, без устали колотили по большущим, странной необычной формы там-тамам.

В центре луга высилась башенка из огромных серых гранитных блоков. Ее стены были абсолютно гладкими, и Садира едва различала, где кончается один блок и начинается другой. На вершину башенки вела крутая каменная лестница.