Охота на дракона (сборник)

— Не хочу я его здесь больше видеть, — сказала она с отвращением и вопросительно посмотрела на окружающих.

И вдруг белобрысый исчез, словно его здесь и не было. Только послышался негромкий шелест, будто ветерок кубарем прокатился по травке. Калинов застыл на месте.

— Спасибо, друзья! — сказала Джина.

— Не за что, — сказал курчавый парень в тунике и сандалиях. — По-моему, этот тип и так уже всем надоел. Надо было еще раньше выгнать.

Он подошел к Калинову и потрепал его по плечу.

— А ты ничего, новенький! Я бы с тобой в разведку пошел… Клод. — Он подал Калинову руку.

— Саша, — сказал Калинов. — Куда он делся?

— Вампир-то?.. Отправился домой. Больше он не появится. По крайней мере, пока мы здесь.

И тут вдруг затрещало, как будто кто-то быстро-быстро заколотил палкой по дереву. Калинова сбили с ног, он сунулся носом в траву и чуть не захлебнулся, вздохнув, потому что вместо травы под ним оказалась грязь, какая-то липкая жижа, и от жижи этой так отвратительно пахло, что его чуть не стошнило. И солнца уже не было на небе, а была черная беззвездная ночь, и сверху сеялся мелкий холодный дождик, мгновенно пробравшийся за воротник кольчуги и растекшийся по спине маленькими ручейками, а может, это был и не дождь вовсе, а холодный пот, потому что, кажется, их ждали. Во всяком случае, круглые пальцы прожекторов плясали по равнине, и каждый раз, когда они приближались, приходилось въезжать носом в грязь. И не шевелиться.

А потом опять затрещало, и высоко над головами визгливо прочирикали пули. Стреляли с вышки, которая приткнулась к колючей проволоке справа, приземистая и раскоряченная, словно табуретка на кривых ножках. Самонадеянные строители поставили ее по эту сторону… Впрочем, с какой стати они должны были опасаться нападения извне?

— Замрите! — негромко скомандовал Клод.

И они замерли. И, лежа в липкой жиже, дождались, пока успокоится охрана. Пулеметчики перестали палить в белый свет. Лучи прожекторов поплясали-поплясали, тупо уткнулись в тяжелый столб дыма, повисший над крематорием, и погасли. Где-то коротко тявкнула собака. От сторожевой вышки донеслись звуки губной гармошки, наигрывающей какой-то до одурения знакомый мотив. На вышке вдруг загоготали, и грубый голос прошелся насчет штанов какого-то Диего, которые, кажется, теперь требует капитальной стирки… Тоже мне, доблестный лейб-гвардеец, переполошил весь лагерь, где только таких нарожали, ублюдков… Хорошо, что комендант нализался, как свинья, и дрыхнет, а то бы не избежать тебе карцера…

— Вперед! — шепотом скомандовал Клод, и они поползли. Каждый к своей цели. Калинов к сторожевой вышке справа, Игорь к такой же вышке слева. Джина и Вика тянули мешок с зарядами, чтобы несколькими взрывами проложить проход в рядах колючей проволоки За ними подтягивались арбалетчики, чтобы, когда грохнут взрывы и пулеметы будут нейтрализованы, рвануться в проход и успеть добежать до барака охраны прежде, чем гвардейцы придут в себя. И быстро и хладнокровно засыпать их стрелами…

А оставшихся в живых офицеров, думал Калинов, мы повесим в воротах лагеря, прямо под словами “Боже! Прости нам грехи наши!”, и они будут болтаться в веревочных петлях, которые они приготовили для нас, жирные борова в оранжевых мундирах, густо пахнущие заморским одеколоном, а мы с удовлетворением будем думать о том, что этим, по крайней мере, грешить уже не придется… Вот только, куда мы денем всю эту ораву освобожденных уродов в драных комбинезонах, подумал он, и тут же отбросил эту мысль в сторону, потому что это была не та мысль, с которой ходят на колючую проволоку.

Он подобрался к самому основанию вышки, осторожно встал, чтобы проще было бросить, и достал гранату из кармана. Осталось выдернуть чеку и, дождавшись сигнала, швырнуть гранату туда, наверх, в подарок Диего, сидевшему в испачканных штанах, и неведомому музыканту с грубым голосом. И тут кто-то сказал сзади вкрадчивым голосом: “Салют, малыш!”, и сквозь кольчугу Калинов почувствовал, как в спину ему уперлось что-то твердое. Раздался громкий смех, и опять вспыхнули прожекторы, заливая все вокруг ослепительным светом. Как на стадионе. И Калинов понял, что их действительно ждали. Он сжался, соображая, как бы подороже продать жизнь, но тут сзади закричала Джина, и столько муки было в ее голосе, что он на мгновение потерял голову.