Охота на Джека-потрошителя

– О да, – ответил он, закатывая глаза. – Еще одна из ваших чудных идей. Можно подумать, что я способен проявить такую небрежность и оставить после себя улику. Я провожу с вами практически круглые сутки. Разве это не исключает меня из числа подозреваемых? Или мы должны ложиться спать в одной постели, чтобы доказать мою невиновность? Собственно говоря… возможно, это не такая уж ужасная мысль.

Не обращая на него внимания, я достала из того же кожаного сундука пару коричневых ботинок на шнуровке и внимательно их осмотрела. Похоже, они были примерно моего размера, поэтому я отложила их к выбранному костюму. Томас начал ходить за мной за два часа до этого, описывал круги и высказывал свое мнение, будто приносил жертву, которую я не желала принимать.

– Я целых три недели делала все, как вы хотели, – напомнила я ему. – Это не принесло нам ничего, кроме горького разочарования. А теперь достаточно, Томас.

Мы пытались прятаться возле моего дома на Белгрейв-сквер, торчали на улице в любой час ночи, в разные дневные часы, но нам так и не удалось застать отца выходящим из дома или покидающим его. Я даже зашла так далеко, что пометила его экипаж царапиной в целях идентификации – на тот случай, если мы встретим его на дороге ночью.

Казалось, он всегда знал, когда за ним следят, чувствовал это, как волк, по следам которого идет кто-то достаточно безумный, чтобы охотиться на него.

Теперь пришла пора проверить мою теорию.

– К вашему сведению, – сказала я, поднимая вверх первое платье, – я не собираюсь наряжаться проституткой. Я просто собираюсь слиться с окружающей обстановкой.

Никакие споры не отговорили бы меня от того пути, который я выбрала. Если я не смогла поймать отца, направляющегося в Уайтчепел, я пойду туда и буду ждать, пока он придет ко мне. Эта идея ничем не хуже любой другой. Так или иначе, я твердо намеревалась выяснить, является ли отец Джеком-потрошителем.

Томас что-то пробормотал, так тихо, что я не расслышала, потом подошел к старинному резному шкафу, мрачно стоящему в углу чердака, рывком распахнул дверцы и начал яростно копаться в нем.

– Что вы там делаете, скажите? – спросила я, но он не потрудился ответить. Он швырял одежду через плечо, выбрасывая все, что ему мешало искать нечто, соответствующее его замыслу.

– Если вы не желаете слушать доводы разума, мне придется бродить по улицам вместе с вами. Ясно, что мне понадобятся пальто и брюки, – он провел рукой вдоль туловища. – Никто в здравом уме не примет меня за обитателя Ист-Энда, если я буду так чудесно выглядеть. Возможно, мне даже понадобится парик.

– Мне не нужен высокомерный сопровождающий сегодня вечером, – я нахмурилась, хотя он на меня не смотрел. – Я вполне способна сама о себе позаботиться.

– О да. Как глупо с моей стороны этого не учесть, – Томас фыркнул. – Могу себе представить, что те женщины, которые лишились своих органов, тоже считали, что их не убьют. Они, вероятно, говорили «Сегодня пятница. Я пойду в паб, найду еды, заплачу за жилье, а потом меня зарежет сумасшедший еще до наступления утра. Как чудесно».

– Он – мой отец, – произнесла я, сжав зубы. – Вы действительно считаете, что он причинит мне вред? Я думаю, что у него все-таки не такая черная, порочная душа.

Томас наконец прекратил перебирать траченные молью пальто и повернулся ко мне. На мгновение его лицо стало задумчивым.

– Если Джек-потрошитель – ваш отец. Вы все еще не нашли решающего доказательства. Вы основываете всю вашу браваду на предположении, что вы действительно родственница этого чудовища, – сказал он. – Я не считаю вас лишенной способностей, Одри Роуз, но я знаю, что он убивает женщин, которые ходят поодиночке. Что, по-вашему, вы станете делать, если обнаружите, что ошиблись и к вашему горлу приставлен нож?

– Я…

Он так молниеносно пересек комнату, что я не успела разглядеть предмет, прижатый к нежной коже моего горла. Томас поцеловал меня в щеку, потом медленно отстранился, и наши взгляды встретились. Мое сердце панически забилось, когда его взгляд опустился на мои губы и задержался там. Я не могла решить, хочется мне его поцеловать или убить. Наконец он отступил назад, и свеча со стуком упала на пол; потом поднял с пола грубо сделанную трость, будто ничего не случилось.

– Интересно, – пробормотал он, восхищенно рассматривая эту трость.

Значит, убить. Я определенно хотела его убить. Я сжала свое горло двумя руками, тяжело дыша.

– Вы лишились рассудка? Вы же могли меня убить!

– Свечкой? – его брови удивленно выгнулись. – Честно говоря, я польщен, что вы считаете меня способным на такое. Очень сомневаюсь, что мог бы нанести большой ущерб подобным оружием.

– Вы понимаете, что я имею в виду, – возразила я. – Если бы это был нож, я была бы уже мертва!

– Именно это должно было доказать наше маленькое упражнение, Уодсворт.

Судя по его голосу и выражению лица, он ничуть не сожалел о том, что напугал меня до смерти. Скрестил руки на груди и смотрел прямо мне в глаза. Упрямый осел.