Охота на эмиссара (СИ)

Закралась мысль, что всё-таки Леандр Ламбе попросил максимально отстранить меня от всех дел, каких только возможно, и минимизировать прилёты на Цварг, но ввиду внезапной накладки им просто не к кому обратиться. Впрочем, даже если правда была другой, лежала она приблизительно в той же плоскости.

— Седьмой номер состоит в том, что мы запираем подростка-цварга в большом сейфе и сбрасываем последний в термальное озеро. Мальчик знаменит тем, что с лёгкостью вскрывает замок изнутри и всплывает под громкие аплодисменты. Сразу оговорюсь, на самом деле там даже и замка как такового нет, просто бутафория для эффекта. Госпожа Медведева, подскажите, а вы плавать умеете?

— Умею, — неохотно ответила, вспоминая уроки плавания в общественном бассейне, на которых настаивала мама ещё в детстве. — Я вас правильно поняла, вы ищете человека, которого запрёте в форте, бросите на дно, а он должен будет освободиться и всплыть?

— Простите… «форте»?

— Большом свинцовом сейфе.

— Э-э-э, ну, строго говоря, не человека, а цварга, но да. Но в вакууме и астероид за планету сойдёт… Гхм-м-м, то есть я хотел сказать, что сейчас мы не в той ситуации, чтобы выбирать. Освобождаться из сейфа, как утверждает бывший исполнитель, — плёвое дело. Это уже вошло в традицию празднования Кораллового Дня, номер анонсирован в программе, и народ ждет. Гонорар за проект имеет повышенный коэффициент за риск, но уверяю, никакого риска не будет.

— А что с мальчиком-то?

— Рога выросли, теперь не вмещается! Причём внезапно, — душераздирающе вздохнул секретарь СБЦ. — А на меня из АУЦ давят, просят подобрать хоть кого-то. Господин Мёрфи, начальник агентуры, запретил брать его сотрудников. Сказал, что теневые агенты ничего не умеют, а полевых нельзя светить, сами понимаете. У меня выбор небольшой, только из тех, кто работает на эмиссариат. Сейф же уже сделали, отлит, а среди тех, кто умеет общаться с замками, — по габаритам никто не проходит, катастрофа. Так вы согласны? — Он протянул с просящей ноткой. — Госпожа Медведева, мальчишка-фокусник Пьер Милько известен на весь Цварг, его крайне уважают. Если вы выступите с номером, то вас запомнят и будут восхищаться.

«Ага, восхищаться, как же…»

Признаться, думала я недолго.

То ли на меня повлияло приключение с Фабрисом и короткий плен у преступников; то ли я устала от непонятных отношений, которые сказывались на моём душевном равновесии, и от того хотелось встряхнуться; то ли в жилах вскипела злость на противного Ламбе, который посчитал, что я лишь условно работаю в СБЦ, а на самом деле являюсь продажной швалью; то ли всё вместе…

— Да, хорошо, я приму участие в вашем Коралловом Дне, — ответила, выждав для приличия почти минуту. — Скажите, он «коралловый» хотя бы не потому, что на дне озёр растут полипы? Я не поранюсь, когда буду выбираться из форта?

— Нет-нет, что вы! Коралловый День так называется исключительно потому, что все термальные озёра имеют восхитительный розовый цвет. Они потрясающе красивы! Отлично, тогда договорились! Я сообщу начальству, что нашёл кандидатуру. Спасибо, госпожа Медведева, вы очень выручили.

Глава 29. Коралловый День

Фабрис Робер

Двадцать пятое июля. Цварг

Голова раскалывалась от недосыпа и, что важнее, нехватки бета-колебаний, внутренности скучивало жгутом, и периодически картинка подёргивалась рябью. От чужих эмоций порой накатывало омерзительное чувство, что внутри всё покрылось волдырями… Даня нужна была мне физически и морально, вот только я не мог себе этого позволить.

Из-за количества дел, которые я взвалил на себя, последний раз видел любимую таноржку почти месяц назад в «Госпоже удаче». Все эти дни мне до безумия хотелось крепко сжать её в объятиях и подышать хотя бы минуту-другую… но нельзя было.

Чтобы незаметно слетать на парочку отдалённых планет, пришлось брать совсем уж тупиковые дела с переговорами и пропавшим мальчиком-смеском. Информация сыпалась на голову как снежная лавина — стремительно, беспощадно и сразу гигантскими пластами — и по делам эмиссариата, и по собственному расследованию. По последнему пункту приходилось всё держать в уме и тщательно повторять, чтобы ничего не забыть — числа, фамилии, даты, события, — связывать логическими ниточками определённые вещи и искать, искать, искать. И главное — ни с кем не делиться информацией, делать вид, что я занимаюсь обычной рутиной.

И, разумеется, самым сложным оказалось скрывать всё от Дани. Каждую нашу встречу она буквально выпытывала, чем я занимаюсь, и это пугало. Без слов она понимала меня лучше, чем кто-либо, чувствовала, что я делаю что-то сложное…