Охота на эмиссара (СИ)

— Потому что мы летим на Ларк, чтобы познакомить Леандра с Эрланцем и показать Лейлу. Пока ты спала, я нашёл его на празднике и уговорил присоединиться к поездке, ведь он давно хотел увидеть мою семью. Он был уверен, что полёт выйдет коротким — до Зоннена — и согласился. Несмотря на то что Ламбе только бывший председатель совета управления планетой, к его мнению прислушиваются многие. Я хочу показать, как счастлива моя жена с ларком, и потребовать развод. Ты заслуживаешь, чтобы тебя уважали, а не считали моей временной беллезой.

— Думаешь, если он согласится, что твой с Лейлой развод оправдан, то тебе его дадут?

— Не факт, но если Леандр Ламбе будет на нашей стороне, то у нас будет больше шансов. Потому очень прошу тебя не ссориться с ним, как бы он ни провоцировал… Заранее извинить за все выпады в твой адрес. Леандр пожилой цварг и…

— Относится к тебе как к сыну, а во мне видит угрозу, — закончила я мысль, когда Фабрис на секунду запнулся. — Да, я уже догадалась. И судя по всему, он тоже для тебя многое значит.

В ответ любимый мужчина молча погладил меня под подолом рубашки.

— Он был влюблён в мою мать, и она всерьёз рассматривала его кандидатуру в качестве супруга, но выбрала отца. Родители погибли на рейсовом лайнере на полпути до Зоннена. Потом, когда шли разбирательства, выяснилось, что пилот-пиксиянка пребывала в лёгком алкогольном опьянении и перепутала в звёздных картах разметки стабильного и нестабильного туннеля, воспользовавшись последним. А из-за халатности и пренебрежения мерами безопасности второй пилот отключила автоматику, отвечающую за проверку маршрута. Из-за трагического стечения обстоятельств и разгильдяйства экипажа суммарно погибло восемьдесят три цварга и шесть цваргинь. Несмотря на огромные для нашей расы потери, дело замяли, ибо пилот занимала высокое положение в обществе и имела родственные связи с главой Пикса. Ко всему, Цварг не хотел воевать с Пиксом, так как обе планеты входят в состав Федерации.

— Цварг удовлетворился каким-нибудь выгодным контрактом и сделал вид, что это несчастный случай? — шокированно пробормотала я, озарённая догадкой.

Фабрис криво усмехнулся:

— А я смотрю, ты неплохо разбираешься в политике, Даня. Да, всё именно так и было.

Я промолчала. Политика и я были вещами несовместимыми, но про смерть четы Роберов я читала, а потому смогла сложить два и два. Война никому не нужна, а мёртвых уже не воскресить… АУЦ поступил, конечно, цинично, обменяв память о погибших на какие-то блага для живых, но с точки зрения управления планетой это было рационально.

Между бровей Фабриса залегла глубокая складка, и я молча провела по ней пальчиком, пытаясь разгладить. В прессе я читала, что тот корабль попал в гравитационную аномалию, вызванную внезапной вспышкой на поверхности соседней звезды. Всё было подано так, что экипаж просто не мог ничего поделать с ситуацией. Мол, несчастья в космосе случаются. Если же чета Роберов погибла из-за простейшей невнимательности и неаккуратности гуманоидов, становится ещё более понятным, почему Фабрис так зациклился на безопасности.

— А Леандр? — спросила неуверенно. — Он, получается, забрал тебя к себе?

Удивительно, но Фабрис отрицательно покачал головой и внезапно забавно фыркнул.

— Он пытался стать моим опекуном, но мне уже тогда исполнилось семнадцать, и я сдал тест на психологическую зрелость. У нас на Цварге хотя совершеннолетие официально и наступает лишь в двадцать один, благодаря этому тесту можно управлять финансами и даже поступать в университеты. Однако Леандр настоял и рекомендовал меня в теневую часть агентуры Службы Безопасности Цварга, где, собственно, я и получил большинство незаменимых навыков.

— Понятно.

Сын от любимой женщины, которую, судя по всему, господин Ламбе продолжал любить и после смерти… Неудивительно, что такой талантливый и быстро обучающийся мальчик прочно занял уголок в его сердце.

— Ты помнишь маму? — тихо уточнила.

— Плохо. Прошло больше шестидесяти лет, но сохранились её фото и голограммы. У меня её глаза, такого же оттенка.

— А ещё упрямый характер и педантичность, — неожиданно сзади раздался голос господина Ламбе. Я вздрогнула и развернулась в руках Фабриса, изумлённо посмотрев на пожилого цварга, который разве что дверью не хлопнул, выходя из рубки.

— Я за аптечкой. Суставы от перелётов побаливают, почти триста лет, знаете ли, — добавил он, задрав подбородок, и направился к шкафу, где на звездолётах хранились такие вещи.

Доставая с полки заветный короб с символическим рисунком красной капли и шприца, он продолжил: