Охота на фей

«Он что-то подозревает», — подумал Марк, — пожалуй проведу денек с ним, заодно отдохну. А утром погляжу, что за Вега такая». Якоб Кастор продолжал свои нравоучения до тех пор, пока долгое молчание Марка не смутило его. Обернувшись к пасынку, министр увидел, что тот спит крепким глубоким сном. «И чего я к нему придираюсь? — подумал Кастор. — Он же еще ребенок».

*****

— Скоро ли очнется Вея, и как вы оцениваете ее состояние? — спросил президент у своего врача.

— Я удивлюсь, если она вообще придет в себя после такого удара! — покачал головой лекарь. — Ее мозг сейчас так спокоен, что существует опасение: сможет ли она им воспользоваться еще когда-нибудь.

Адам содрогнулся — какая страшная участь для молодой одаренной девочки.

— Может, все-таки есть надежда?

— Тогда я скажу, что произошло чудо, — пожал плечами доктор. Адам взглянул на девочку. Казалось, что она просто спит глубоким безмятежным сном. Жалость и сострадание проникли в его сердце. «Что же вынуждает вас нарушать законы? Простые, справедливые, даже ребенку понятные законы?» Президент отпустил врача и вскоре уехал сам, потому что не мог долго бездействовать. Его кипучая энергия требовала выхода. Во дворце осталась наружная охрана, Ева, не подающая признаков жизни фея и прыгучий котенок с голубой шерстью, барс нилака, по имени Регул — Маленький Царь. С ним Ева играла весь день, переживая ссору с мужем. Когда-то она радовалась, что у ее сына будет такой необычный веселый и пушистый приятель. Теперь поняла, что пока ее мечта осуществится, Регул вырастет в огромного хищника и играть с ним будет опасно. А пока она баловала барсенка, кормила вкусненьким, расчесывала искрящуюся шкурку и мечтала о той далекой планете, где еще водятся такие красивые звери и можно услышать пение птиц. Она бы хотела отвезти Регула туда, в родные леса, но не сейчас, позже, когда он заскучает в мире, где у него нет собратьев.

Шло время, приближался вечер. Ева подумывала, не позвонить ли мужу, нельзя же дуться друг на друга так долго, и вдруг услышала, как Регул глухо зарычал. Она подняла глаза и увидела, что в дверном проеме спальни стоит, слегка покачиваясь, недавняя узница роламбинов, особо опасная преступница. Красные отблески заката и темные лиловые тени придавали видению зловещий вид. Ева почувствовала сухость во рту и с трудом сглотнула. Утром она услышала о Вее много такого, что вселило в нее страх.

— Кто вы? — тихо спросила Вея, — тоже пленница?

Ева обрадовалась, похоже, что память девочка не утратила.

— Нет, я свободный человек. И ты сейчас в моем доме, а не в плену, — ответила Ева. — А зовут меня Ева Прэм. Как ты себя чувствуешь?

— Ужасно! Как будто меня долго били по голове, — Вея тихо застонала, ощупывая голову. — И в глазах плывет, все двоится. Меня опять пичкали какой-то дурью. Знаете, роламбины опасны, они используют вещества, которые затуманивают сознание. Выбивают из реальности.

— Бедная девочка, — Ева справилась с мучившими ее опасениями, — на тебя упал жук, очень большой, тяжелый.

— Этого я не помню. Скажите, меня освободили? Роламбины больше не придут за мной? — Обеими руками Вея держалось за стену, видно было, как трудно ей стоять.

— Мм…, моя хорошая, нет, не освободили. Тебя оставили здесь до тех пор, пока ты не поправишься, даже не так, пока ты не придешь в себя. Тебя считают преступницей и собираются судить. Сначала отправят в Абаскум, да и потом нечего ждать хорошего.

— О! — Вея всхлипнула и стала медленно сползать на пол, голова кружилась и просто раскалывалась от боли. Ева кинулась поддержать ее. — Меня тоже в тюрьму? Но я не преступница. За что?

— Я не выдам тебя! — прошептала Ева. — Ты вернешься в постель и будешь лежать, а я никому не скажу, что ты приходила в себя. Идет?

— Да, конечно. Но… Мне же надо выручать родителей. Поверьте мне, их увезли в Абаскум, но они ни в чем не виноваты. Они ученые, очень много знают и полезны стране, и они добрые. Я правду говорю! — Вея молила Еву так горячо, что та чуть не расплакалась

— Куда ты пойдешь сейчас? Ты же не сделаешь и нескольких шагов. Пока я уложу тебя в постель, а там видно будет.

Вея покорилась и легла. Она держала Еву за руку и умоляла слабеющим голосом.

— Вы же Ева Прэм. Это вас я видела утром в беседке. Пожалуйста! Сделайте что-нибудь! Скажите, чтобы моих родителей выпустили из Абаскума.

— Боюсь, что мои слова не обладают такой силой.

— Но погибнут прекрасные, невинные люди. Попробуйте. Или…, если мне не суждено выйти на волю, найдите Мандрагору.

— Ты знаешь Мандрагору? — удивилась президентша.

— Нет, но мне говорили, что она может помочь.

— Хорошо. Я обещаю, что сделаю все, что смогу, чтобы вызволить твоих маму и папу из тюрьмы. — Твердо сказала Ева. — А теперь лежи тихо. Никто не должен знать о нашем разговоре.

Едва лишь девочка вырвала обещание у жены президента помочь родным, силы оставили ее, голова упала на подушку, и она снова впала в бессознательное состояние.