Охота на фейри (ЛП)

Ангельская улыбка на его лице стала шире, и он почти сиял, склонился поцеловать ее. Это было мило и красиво, но при этом и жутко, и через миг его поцелуй стал страстным, и я подумала, что должна была отвернуться.

Хорошо, что я это не сделала. Иначе не увидела бы, что случилось с Хуланной, и никто больше не знал бы.

Вспышка света, и она пропала, остался только сияющий принц Кубков.

— И ты, сестренка? — спросил он, протянув ко мне руку.

— Что ты с ней сделал? — выдавила я. Лицо стало холодным, ноги дрожали.

— Там может быть пара и для тебя, — он подмигнул и пропал, другой Сияющий занял его место. Это тоже был бледным и зеленоглазым, таким же идеальным. Но я ощущала в нем хищную природу сильнее, чем в лорде Кавариэле, как глупо он назвал себя при нас. Темные татуировки как замысловатые лозы обвивали его предплечья и бока. И его взгляд был радостнее, чем у Хуланны.

— Верни ее! — закричала я, но не осмелилась шагнуть в круг.

— Приди и забери ее, — его зубы были острыми, он широко улыбался. И эта улыбка не была хорошей. — Пройди в круг.

Мы не хотели проблем. Мы просто баловались. Кто бы мог подумать, что танцы — глупые танцы! — будут иметь такие последствия?

Мое сердце билось так быстро, что я не слышала его следующие слова, но, пока я бежала, пальцы царапали мои плечи, и мне приходилось бежать еще быстрее.

Мой венок полевых цветов слетел с головы, лепестки уносил ветер, и я топтала их. От каждого шага все вокруг сотрясалось. Я оглянулась, сердце гремело в ушах.

Он был там! Я почти не оторвалась от него!

Его идеальное лицо из ангельского стало хищным, и в глазах был голод.

Я кричала, бежала и бежала. Но я боялась смотреть вперед, его ладони были близко, острые зубы были еще ближе. Запах смерти преследовал меня вместе с ним, словно он уже проглотил меня. Я не осмеливалась оторвать от него взгляд.

Я ощутила боль, а потом поняла, что врезалась во что-то.

И все потемнело.

Глава вторая

Я проснулась от жуткой головной боли и голосов. Голоса и тьма. Я ощущала запах своей кровати и сосны, кедра и козьего сыра из нашего дома. Я впитывала запах, он был знакомым. У меня был ужасный сон. Худший из возможных.

Дверь хлопнула об стену. Странно, что кто-то пришел в темноте.

— Ты нашел ее? — голос мамы звучал отчаянно, растерзанно на клочки.

— Нигде нет, — отец звучал утомленно. — Мы все прочесали. Все леса на мили вокруг. У реки. Рыбак нырял в пруд у водопада. На всякий случай.

— И ничего? Даже обрывка платья или… чего-то еще?

Это был не сон. Хуланна шагнула в круг, и ее забрали Сияющие. Я рассказала бы родителям утром. Я ощутила укол страха и прикусила губу. Дом ощущался странно без нее. Даже ночью я обычно слышала ее дыхание с соседней койки.

— Ничего, — теперь в голосе отца была боль. — Они знали, что туда нельзя ходить. Знали, что это запрещено.

— Они юны. Молодежь не верит, когда им говоришь, что что-то опасно. Они всегда думают, что они — исключение. Или они не верят, что это опасно.

Я не думала, что это было опасно. Я думала, это были легенды и суеверия. Короли и королевы были настоящими, хотя их правление едва задевало нас далеко в горах. Рыцари и паладины воевали в долинах, порой шептали о магах. Порой истории о таком приносили торговцы. Но Сияющие… все знали, что это было просто суеверие. Все знали, что они не могли навредить нам. И Хуланна думала, что она будет исключением. Мама была права.

— Сядь, Хантер, — сказала она.

Почему они говорили в темноте, не зажгли лампу?

— Позавтракай. Ты ходил всю ночь, а солнце уже взошло. Тебе нужно поесть.

Постойте.

Солнце взошло?

Я перестала дышать.

Солнце взошло, а я ничего не видела.

— Мама? — я постаралась скрыть страх в голосе, но он был там. Голос дрожал, страх пронзал мое тело.

— Элли! — радость в голосе мамы была осязаемой. Я слышала, как она подбежала ко мне, и, вроде, я увидела ее силуэт, как сияющий дух, но только это, я едва ее видела. Что было с моими глазами?

Она крепко обняла меня, и я заплакала. Тепло и нежность ее объятий открыли реку моего страха.

— Где твоя сестра? — голос отца был напряженным. Я видела его? Он тускло сиял голубым, выглядел странно, словно нарисованный на камне и смазанный рукавом. — Где Хуланна?

— Он забрал ее, — я давилась своими слезами. — Она просила меня сходить с ней к кругу, и мы танцевали…

— Нет! — охнула мама с ужасом.

— И он появился, и она ушла с ним.

— Она ушла с ним? С Сияющим? — спросил отец напряженным голосом. — По своей воле?

— Да, — мой голос дрожал.

Мама плакала, сжимая меня до боли, словно могла убрать боль от пропажи одной девочки, крепко удерживая другую.

— У тебя странно выглядят глаза, — осторожно сказал отец.

— Я… ничего не вижу, — сказала я, и всхлипы мамы стали сильнее.