Охота на фейри (ЛП)

Я с трудом добралась до палатки на горной равнине и развела костер. Это заняло в пять раз больше времени, чем должно было. Пальцы были толстыми и неуклюжими, разум затуманился, каждая часть меня устала. Если бы не замечания Скувреля, я сдалась бы и потеряла сознание по пути. Я могла бы умереть от холода. Я не могла заставить себя переживать.

Я подумала, что видела галлюцинации, когда то, что Скуврель назвал совогрифином, пролетело мимо и опустилось за костром, устроилось спать в высокой траве и снеге, когда я смогла заставить дерево загореться. Я даже не помнила, как взяла одеяло из палатки и украл им клетку Скувреля и свое уставшее тело.

Когда я проснулась, рассвет давно прошел. Кто-то звал меня.

— Элли? Ты там?

Я охнула. Олэн!

Я вскочила на ноги, ничего не осознав, коснулась спутанных волос, замерзших, с кусочками травы там, где голова лежала на холодной земле. Я убрала пряди с глаз, попыталась как можно быстрее убрать лед с пальцев и заплести привычную косу, лежащую на плече.

— Ты можешь хоть снять одеяло с клетки? — пожаловался Скуврель.

Я надела повязку на глаза и осторожно убрала одеяло с его клетки.

— Элли? — позвал Олэн.

— Я тут! — мой голос был хриплым. Я закашлялась, легкие болели. Я вдохнула воду прошлой ночью. Я должна была умереть.

Я хотела заплакать, вспомнив это, но девочки, которые находили второй артефакт для спасения своего народа, не плакали. Я выпрямила спину и сожгла этот… эту эмоцию… питая свой огонь внутри.

Олэн оказался передо мной раньше, чем я стала чистой. Я потерла глаза и лицо, убирая замерзшую траву и хвою. Я, наверное, выглядела ужасно. Я ощущала себя комком надежд и боли.

Он не спешил, шагал с болью, судя по тому, как кривился.

— Я заварю чай, — сдавленно сказала я, но он покачал головой. Он не сел. Просто смотрел на меня, пока мое лицо не покраснело.

— Так ты ушла, — сказал он.

Я окинула взглядом долину. Я не спала под крышей.

— Видимо, да.

— То есть, ты больше не охотница. Ты ушла с работы.

Я думала, Скуврель разозлил меня прошлой ночью, но это не могло сравниться с яростью от его холодных слов тут. Ему было все равно. Я увидела мандолину на ремешки на его спине.

— Ты пришел поиграть? — спросила я, лед покрывал каждое слово.

Ему было плевать, что у меня забрали мой мир.

— Никому уже нет дела до этого глупого круга, Элли, — он покачал головой.

Тогда почему он поднялся сюда, если ему было больно ходить по дому?

— Я думала, ты переживал. Ты настаивал на его защите, — сказала я с вызовом.

«Помоги мне! — думала я в его сторону. — Помоги сторожить его! Спасти их!».

Он пнул замерзшую траву.

— Я был дураком. Мэр прав. Угроза тут появилась из-за нашего вмешательства. Мы сделали хуже. Если мы так оставим, угроза пропадет.

— А твой отец? — я уперла руку в бедро.

— Он пропал, — резко и с болью сказал Олэн.

Я фыркнула, качая головой.

— Тогда что ты тут делаешь?

— Я слышал, что тебе сказали в деревне. Я помогу тебе убрать силки и отдать луки. Я переживаю за тебя, Элли. Я не хочу видеть тебя в беде.

Голова гудела, будто гнев сжигал логичные мысли. Он пришел свергнуть меня? Разобрать по кусочкам, и он считал, что помогал мне?

— Я думала, тебе нравилась Хельдра, — я сделала свои слова сталью.

Он отвел взгляд, его щеки покраснели.

— Ты тоже важна для меня.

Я громко фыркнула, он посмотрел на меня, сделал шаг, обвил рукой мою талию и поцеловал меня. Это было так неожиданно, что я не сразу отреагировала.

Мне всегда нравился Олэн. Я думала о поцелуе с ним. Думала о многом.

Но…

Не так. Не когда он не доверял мне.

Мне не понравилось. Казалось, он делал это, чтобы получить что-то от меня.

Хуже, я невольно сравнивала это с вчерашним поцелуем со Скуврелем.

Он хотел поцеловать меня. Это была награда, а не способ получить награду. Тот поцелуй был… я все еще думала о нем, все покалывало, и я краснела от мыслей о нем. Но не тут. Этот поцелуй был безжизненным. Я должна была хотеть его, ведь мечтала о нем годами, но он был пустым.

Олэн закончил и отодвинулся, его глаза пылали не страстью, а раздражением.

— И зачем это было? — возмутилась я.

— Ты можешь вернуться, Элли. Вернись в Скандтон, и все будет как всегда. Мы будем друзьями. Будем сидеть в стороне и смотреть, как люди болтают. Мы будем наедаться козьим сыром с медом на танцах и помогать матерям носить хворост, и мы оставим эту… травму… позади. Вернись со мной.

— И что? — спросила я, голос был резче, чем я хотела прозвучать, потому что мне это не казалось счастливым будущим. В нем не было отца или Хуланны. И я не была там охотницей деревни. И там не учитывали, что будет, если круг откроется снова. Это было будущее людей, сунувших головы в сугроб. Будущее для идиотов. Холодный ветер бросил кусочки льда в наши лица, и я укуталась в плащ. — А потом? Ты женишься на Хельдре?

Он отвел взгляд.

— Тогда зачем целовал меня? — я не сдержалась от колкости в словах. Поцелуй был горьким на моих губах.

Он сказал с болью:

— Идем, Элли.

— Твоя мама послала тебя?

Он прикусил губу и раздраженно покачал головой.