Охота на феникса

С другой стороны, Терх говорит, что не знает, как становятся фениксами света. Можно было бы наплести что угодно, однако говорить, будто шла, споткнулась и выпала из окна, не хотелось. Теперь мы вряд ли продолжим прежнее общение, но, в конце концов, Терх мне помогал и даже спас мою жизнь! Я не могу ему соврать. Рассказать о третьей смерти все же придется. Пожалуй, Терх заслужил хотя бы немного правды, а значит, без упоминания Альвеира не обойтись. Я решилась.

– Альвеир знал меня прошлую, ту, которой я была до ритуала. И он знал, что я должна пройти ритуал до конца. Потому что пути назад уже не было. Я сама-то обо всем узнала, когда время было уже на исходе. Альвеир рассказал, что я превращаюсь в феникса света, и совсем скоро меня охватил огонь. Символично, да? – я невесело усмехнулась. Вспоминать пока еще больно. – Огонь, который может сжечь, если не завершить ритуал нужным образом. И фениксом света уже не станешь, просто умрешь. Но Альвеир был рядом и он знал, что нужно делать. Он… помог мне умереть ритуальной смертью. Ну а потом, – я развела руками, – родился феникс света.

– Альвеир шед Хашшер убил тебя?

– У него не было выбора, я и так уже умирала. Он мог либо позволить мне умереть насовсем, либо дать шанс на воскрешение, убив согласно ритуалу.

– Но ты все это помнишь… – произнес Терх в задумчивости.

– Помню.

– А первую жизнь – нет.

– Я и сама не до конца понимаю, как это все устроено. До ритуала я была совсем другим человеком. Это была совсем другая жизнь, никак не связанная с фениксом света. И только после первой смерти душа ступила на этот путь. Следующую жизнь перед второй смертью помню. Я, честно говоря, и не поняла, что умерла. Попала в пожар. Думала, от страха сумела портал как-то создать и перенестись в безопасное место. А оказалось, что все же умерла. Но память не потеряла, я как будто продолжила жить. Потому что уже потихоньку становилась фениксом света.

– И внешне ничего не изменилось.

– После третьей смерти – ничего. Просто я вроде как силу феникса света получила, но она пока тоже по большей части пока спит. После второй цвет волос поменялся. Раньше волосы были темно-каштановые, теперь вот золотисто-медовые, – я для наглядности даже прядку приподняла. Как странно обсуждать цвет волос, когда рассказываешь о собственных смертях. – Альвеир сказал, что это внешний признак феникса света. Такой вот цвет.

Странный, как будто завороженный взгляд, следивший за скользнувшей по руке прядкой волос, внезапно похолодел.

– А что было в твоем прошлом воплощении, до ритуала, твой Альвеир не сказал? Почему ты решилась на ритуал? – спросил он резко. В голосе проскользнула едва сдерживаемая ярость. Насколько тяжело Терху контролировать себя, если он оскорбил Альвеира, назвав просто Альвеиром, без имени рода! Но… мне казалось, ненависть должна вызывать именно я, ставшая фениксом света?

– Извини. Этого я не могу рассказать.

Как и выдать того, кем теперь является Лэран деа Тер.

– Значит, тебе он об этом рассказал, – Терх кривовато усмехнулся. – Что ж, уже хорошо. Ты будешь знать, чего можно от него ожидать. Ладно, Таис.

Эдарен поднялся.

– Пойдем искать валеферию.

Я тоже встала, с готовностью уточнила:

– От меня что-нибудь потребуется?

– Ничего особенного. Просто веди себя как можно тише и делай все, что я буду говорить.

– Хорошо.

Окинув меня критическим взглядом, то ли пытаясь понять, действительно ли буду послушно выполнять все указания, то ли оценивая внешний вид, Терх наконец хмыкнул, развернулся и направился к выходу. Не знаю, как он, а я своим внешним видом довольна. Волосы по такому поводу, как незаконное проникновение к валеферии, заплела в косу и закрепила на затылке, чтобы не болтались. Слишком уж приметные они – даже в темноте издалека заметно будет светлое пятно. Одежду тоже выбрала темную, которая не будет внимание привлекать. Возможно, предосторожность излишняя, но совсем не хочется быть застуканной за этим занятием. Кто его знает, насколько серьезным будет наказание. Отчислят вряд ли, но вдруг? Когда тебе некуда пойти в случае отчисления из академии, рисковать не стоит.

Спустились по винтовой лестнице и вышли из башни без приключений. На пути никого не встретили. Только один раз услышали, как из-за закрытой двери ближайшей к лестничному пролету комнаты доносится подозрительный грохот. Оставалось надеяться, что башня не рухнет к моему возвращению.

Ночь стояла светлая. Высоко в небе, как будто прямо над академией, висела луна, разливая по земле серебристый свет. Можно было не опасаться обо что-нибудь споткнуться – дорога прекрасно просматривалась, однако и нас в таком случае, вероятно, видно издалека.

Шли молча. Я старалась не задавать вопросов, чтобы, если вдруг не мы единственные решили погулять, нас никто не услышал.

Вместе с Терхом пересекли внутренний дворик между корпусами общежитий и свернули на аллею, ведущую к саду. Примерно на полпути эдарен остановился и внезапно нырнул прямо в кусты. Ненадолго замешкавшись, последовала за ним. К счастью, пробираясь вперед, Терх по-джентльменски придерживал ветви.