Охота на газетную утку

И тут через дорогу к нему метнулась женская фигура.

О Господи! Только этого не хватало! С горящими глазами, в сбитой на сторону итальянской шляпке, в расстегнутом норковом полушубке, раздувая ноздри, как скаковой конь на финише, к нему неслась законная супруга Зинаида.

— Козел! — вопила она издали. — Вот оно твое совещание в Смольном! Вот куда ты таскаешься, старый кобель!

Зинаида тянула к нему свои полные руки с наманикюренными коготками, Антонов прикрывался от обезумевшей фурии тысячедолларовым кожаным портфелем, думая, как он появится у мэра с расцарапанным лицом.

Зинаида вопила на всю улицу:

— Ты погляди на себя в зеркало, козлище!

Тебе уже без малого шестьдесят, кто на тебя посмотрит, кроме шлюхи, на которой пробы негде ставить! Ты, кобель старый, ты бы хоть о здоровье своем подумал! Да ты за последние месяцы, как к этой шалаве таскаешься, прямо почернел весь, мешки под глазами, морда вся обвисла, как у шарпея! Ты же не сегодня-завтра сдохнешь прямо на этой сучке! Вот ведь позору-то будет! У, козлище!

Выкрикивая все это, Зинаида прыгала вокруг мужа, как собака вокруг медведя, пытаясь оттолкнуть портфель и вцепиться в глаза благоверному.

— Зина, Зина! — пытался увещевать Антонов разбушевавшуюся жену. — Зиночка, нельзя же так! Люди же вокруг, стыдно! Еще сфотографирует сволочь какая-нибудь, потом не отмоешься!

— Стыдно? — с новой силой завопила Зинаида. — Теперь тебе стыдно? Надо было о стыде думать, когда к этой шлюхе таскался!

Я до нее доберусь, выцарапаю глазки поганые! Людей ему стыдно! Где тут люди-то, пустая улица!

— Зина, Зина, постыдись, вон девушка смотрит!

В самом деле по улице к ним приближалась невысокая грациозная девушка с по-восточному немного раскосыми глазами. Красивая девушка в длинном оливковом плаще с букетом хризантем в руках. Девушка несла букет обеими руками, подняв его перед собой как щит, прикрывая белыми крупными цветками нижнюю половину лица. Антонов скосил на нее глаза — ему было неловко перед красивой незнакомой девушкой за свою взбесившуюся жену и вообще за нелепость и неприличность этой ситуации: немолодой, представительный, хорошо одетый человек отбивается портфелем от бешеных наскоков пятидесятилетней фурии… На секунду он встретился с незнакомкой глазами, и ее взгляд удивил Ивана Андреевича.

В этом взгляде не было ни ожидаемой насмешки, ни презрительного удивления, ни даже легкого сочувствия.

Во взгляде Девушки светился только холодный профессиональный расчет, как будто она перемножала в уме два десятизначных числа.

В душе Антонова шевельнулось неясное подозрение, предчувствие беды. Но истеричный визг жены отвлек его от странной незнакомки.

— У, кобель старый! Скотина! Только и знает за каждой юбкой волочиться! — вопила Зинаида, безуспешно пытаясь дотянуться до лица мужа.

Антонов, отмахиваясь от жены портфелем, как от назойливой мухи, скосил глаза на подозрительную девицу.., и похолодел.

Сквозь букет хризантем, сквозь белые махровые головки цветов на него уставился ствол пистолета с глушителем, а чуть выше на него смотрели холодные и безжалостные глаза убийцы.

Душная слабость мгновенно охватила Антонова, он забыл про жалкие истеричные наскоки жены, безвольно опустил руки с портфелем, и Зинаида, торжествуя, вцепилась в его лицо…

В ту же секунду раздался негромкий хлопок, и на лбу Антонова черным цветком раскрылось аккуратное маленькое отверстие. Глаза его остекленели, жизнь ушла из них, как вода уходит в песок.

Иван Андреевич повалился на руки жены как скошенный сноп.

— Ты чего — сдурел, что ли? — взвизгнула Зинаида, еще не осознав, что произошло.

В следующую секунду она почувствовала неживую тяжесть мужа, и до нее уже почти дошел смысл происходящего, но раздался второй хлопок, и пуля вошла ей в затылок, навеки разрешив все проблемы богатой, стареющей и ревнивой женщины.

Антоновы упали на тротуар, так нежно обнявшись, как они не обнимались, должно быть, уже лет двадцать, если не больше.

Девушка с букетом быстро огляделась по сторонам. Улица была пустынна. Бодро цокая каблучками, она добежала до ближайшей сквозной подворотни, нырнула в нее и дворами вышла на соседнюю улицу.

Водитель Антонова ждал шефа, поглядывая на часы. Им пора уже было ехать в мэрию, но Иван Андреевич все не появлялся.

Прекрасно зная, куда в это время ездит его шеф, шофер покачал головой и завистливо ухмыльнулся: видно, старому греховоднику никак не выбраться из теплой постельки.

Но когда за углом раздался истошный женский визг, водитель выскочил из машины и бросился на крик, вытаскивая на ходу пистоле г.

То, что он увидел — два трупа и начинающую скапливаться вокруг них толпу, — вызвало у него острое предчувствие того, что ему скоро придется искать новое место работы.

* * *

А на следующий день все мои представления о жизни перевернулись.

Едва я вошла в отдел, Гюрза выскочила мне навстречу с совершенно не своим выражением лица. Просто не Гюрза, а Анфиса Николаевна. И говорит совершенно несвойственным голосом:

— Петухова, очень хорошо, что вы пришли. Вас срочно хочет видеть Виталий Андреевич.