Охота на ясновидца

Эхо просил показать ему номер, где была потеряна драгоценность княгиней Н. Надо сказать, что молодость Августа произвела на агента самое невыгодное впечатление. В номере Август прошел в туалет похожий на маленький сад с зеркалами. Тогдашней его задачей было увидеть момент падения ожерелья в унитаз. Мысленно перенестись в точку падения. И это ему легко удалось: он увидел перед глазами оттиск княгини на фоне зеркал. Привидение вошло в туалет, сходило по малой нужде, переместилось на биде, затем промакнуло салфеткой лицо и, снимая ожерелье, нечаянно уронило его в унитаз. Бриллиантовая змейка юркнула в темноту. И Эхо стал падать в клоаку вместе с алмазами. Это было весьма тягостное чувство. Клоака не место для глаз ясновидца. Сделав несколько кульбитов во мраке, алмазная струйка выплыла в трубу городского коллектора, пока не зацепилась за моток проволоки на дне канализационной трубы.

Недалеко от вертикального люка. Здесь Август поднялся наверх и прочел название улицы — Кертнерштрассе. И хорошенько запомнил место — прямо напротив кафе «Сирк Эке».

Все это путешествие заняло меньше минуты.

Открыв глаза, Август попросил агента компании отвезти его на Кертнерштрассе и указал место, где надо вскрыть трубу и достать драгоценность.

Срочно вызвали рабочих.

Только когда бесценное ожерелье достали, Август спохватился, что не оговорил свой процент и не подписал никаких предварительных бумаг — так был захвачен решением задачи.

Как ни был поражен представитель страховой компании точностью молодого медиума, он конечно же воспользовался непрактичностью гения: Август получил смехотворно маленькую сумму.

Не без досады он вспомнил свою встречу с Хейро и его предсказание о том, что скоро будет богат. Старик в самом деле выжил из ума и потерял дар провидца, глупец!

Но Август явно поторопился в своих выводах.

Через день, когда он получал в страховом бюро жалкую сумму вознаграждения, кассир фирмы, читая явное негодование на лице пылкого юноши, и разделяя в тайне его досаду, зная сколь огромна сумма, которую сэкономил наив страховой компании, сказал Августу, что в отличие от княгини Н., граф Понятовский не застраховал свои фамильные драгоценности и сейчас кусает локти.

— А в чем дело?

Выяснилось, что граф — один из богатейших людей Польши — сообщил о пропаже бриллиантовой броши и назначил огромный процент вознаграждения.

Август попросил кассира помочь связаться с графом и предложил Понятовскому свои услуги.

Графа не смутил возраст медиума, он всего лишь попросил рекомендаций. Август сослался на начальника венского уголовного розыска — Абеля Ганца… Тот дал самые восторженные отзывы, и граф выслал за Августом свой самолет из Кракова.

Еще через день Август оказался в старинном родовом замке Понятовских. Это была одна из самых богатых фамилий тогдашней Польши, которой принадлежали поместья, фабрики, многомиллионный капитал и в том числе старинная бриллиантовая брошь — фамильная драгоценность, которая передавалась из поколения в поколение на протяжении чуть ли не трех столетий. По семейным поверьям она считалась счастливым талисманом рода, потеря которого грозила разорением владельцу. Ювелиры оценивали брошь не менее чем в 900 тысяч злотых — сумма поистине огромная. Но для графа она просто была бесценной. Он был в шоке. Брошь пропала полгода назад, и все поиски оказались тщетными. Никаких объяснений случившемуся граф не мог даже предположить — чужому человеку пройти в графский замок было невозможно. Прислуга? Да, она была многочисленна. Но это была потомственная прислуга, их отцы и деды служили у Понятовских. Они работали здесь десятками лет и очень ценили свое место. Это была одна семья. Пропажа талисмана произвела на всех тягостное впечатление. Частные детективы — пять приглашений! — тоже не смогли ничего распутать.

Эхо повел себя как человек, наученный горьким опытом и начал с того, что определил сумму вознаграждения — 25% от найденного — и подписал с графом юридически грамотный контракт, который оформлялся у юристов в Кракове. Только после всех формальностей он приступил к поискам.

Деловая хватка юнца произвела на графа самое невыгодное впечатление, он считал, что достаточно одного его слова.

Для поиска броши прежние приемы не годились: фотография молчала, поскольку брошь не относится к миру живых. Место исчезновения так же неизвестно, как и время похищения, поэтому отпадало и путешествие вспять. Оставалось самое муторное — прослушать мысли всей прислуги замка.