Охота на 'Икара'

Он оставил в покое ногу Иксиля и направил сканер на впечатляющую шишку на лбу моего напарника - след от тесного соприкосновения с наконечником ацетиленовой горелки, который по непонятной причине оказался плохо закреплен. Удар был такой силы, что Иксиля отбросило к стеллажам и он потерял сознание.

Правда, как он очутился на полу, сам Иксиль уже не помнил. Но хорьки во время происшествия не пострадали, и, когда я выманил их из-за шкафов, где они прятались, мой напарник смог прочитать их память и восстановить картину произошедшего.

- Ну, по крайней мере на данный момент больше я тебе ничем помочь не могу. - Эверет отложил сканер и разгладил напоследок ожоговый пластырь. Разве что дать болеутоляющего или успокоительного, конечно. Это поможет тебе заснуть.

- Не стоит, я и так прекрасно усну, - заверил его Иксиль. - Не так уж и больно, правда.

На лице Эверета было написано сомнение, но он согласно кивнул и направился к ультразвуковому дезинфектору.

- Как хотите, - согласился он, обрабатывая руки. - Если передумаете, дайте мне знать. Уверен, уж что-нибудь такое, что действует и на каликси, на борту найдется.

- Буду иметь в виду, - пообещал Иксиль, поднимаясь со стула, на котором он полулежал, пока Эверет обрабатывал его раны.

Точнее, пытаясь подняться. Обожженная нога отказалась держать его, и Иксиль едва успел опереться на переборку, чтобы не упасть.

Этот намек был самым прозрачным из тех, которые мне когда-либо бросали.

- Подожди, я тебе помогу, - поспешно вызвался я. Чтобы подставить напарнику плечо, пришлось сперва немножко обмануть Пикса и Пакса. Маленькие мохнатые бестии совершенно не горели желанием помочь: они просидели на плече у Иксиля ровно столько, сколько потребовалось, чтобы передать ему свою версию случившегося, но он страдал от боли, а хорьки вовсе не хотели разделять его мучения. В конце концов мне все же удалось рассадить их у себя на одной руке, высвободить другую, Иксиль оперся на меня, и, миновав группу сочувствующих в дверях, мы двинулись по коридору к трапу, причем каликси сильно припадал на раненую ногу.

- Сегодня ночью больше треволнений не ожидается, - объявил я собравшимся. - Тера, я тебе буду очень благодарен, если ты примешь вахту в рубке.

- Есть, капитан, - отчеканила она.

Мой напарник обладал массой достоинств, но невесомая фигурка танцовщицы в их перечень не входила. К счастью, сцену "верный оруженосец помогает раненому рыцарю" нам пришлось изображать только до тех пор, пока мы не спустились по трапу и не скрылись из поля зрения наиболее завзятых театралов с галерки, если б таковые решили проводить нас взглядом. Оставшийся путь до каюты Иксиль проделал своим ходом.

- Интересный эксперимент, - заметил он, забираясь на среднюю койку. Добровольно я бы не вызвался в нем участвовать. Кстати, спасибо за помощь. Я твой должник.

- Запишу на твой счет, - сказал я, с трудом воздержавшись от перечисления случаев, когда Иксиль приходил мне на выручку.

Каликси залечивают свои раны, погружаясь в глубокий сон, похожий на кому. Глаза у Иксиля закрывались, он уже на три четверти ушел в свой транс. Но раз он не отрубился, едва добравшись до койки, значит, сперва напарник хотел мне что-то сказать, а уж никак не вдаваться в обсуждения, кто из нас кому больше должен.

- Думаю, мы с чистой совестью можем вычеркнуть Джонса из нашего списка подозреваемых, - пробормотал Иксиль, его веки окончательно сомкнулись, потом приоткрылись снова, словно раздвижные двери со сломанной автоматикой. Джордан, сегодня вечером, когда включал резак, я вовсе не был небрежен. Я внимательно осмотрел его два дня назад, когда мы были на Ксатру. Резак испортили уже после этого.

Я потрясение уставился на него, кто-то большой и невидимый взял меня за горло и трепетно придушил. Газовым резаком совершенно невозможно навредить кораблю, любая техника безопасности позволяет пользоваться им на борту. И было совершенно ни к чему выводить его из строя. Если только кто-то действительно очень-очень сильно не хотел, чтобы мы заглянули в грузовой отсек.

Но загвоздка в том, что никто же не знал, что мы задумали вскрыть трюм автогеном. Мы обсуждали это меньше часа назад, в моей каюте, за закрытыми дверями, и, кроме нас с Иксилем, никто при том не присутствовал.

Очевидно, кто-то озаботился нас подслушать.

Я открыл было рот, чтобы спросить напарника, как можно было организовать столь хитроумное прослушивание моей каюты, но передумал. Иксиль дышал глубоко и ровно, глаза его были крепко закрыты. Он донес до меня свое послание и вырубился, и теперь пусть даже все вокруг начнет с грохотом рушиться, он все равно будет пребывать в отключке ровно столько, сколько ему понадобится для полного выздоровления.

И ровно столько же мне придется выкручиваться самому.