Охота на императора

Весной 1874 года Фроленко с четырьмя товарищами отправился на Урал, чтобы организовать боевой отряд из беглых сибирских крестьян и рабочих. Предприятие это не удалось. Вернувшись в Москву, он едва не попал в руки жандармов и вынужден был перейти на нелегальное положение.

Работал в мастерских, переезжая из города в город. Через два года в Киеве примкнул к местным бунтарям; они сколачивали боевой отряд, чтобы незамедлительно выступить в случае народного бунта. Но пока он доставал в Петербурге оружие, их группа рассеялась под угрозой ареста. Примкнув к «Народной воле», стал членом Исполнительного комитета. В Кишиневе они сняли дом возле казначейства и стали вести подкоп, чтобы добраться до хранилища денег и золота. Но к этому времени полицейский надзор по всей России был так налажен, что им едва удалось избежать ареста. Пришлось бросить попытку «экспроприации» и срочно скрыться.

Фроленко участвовал в подготовке крушения царского поезда в ноябре 1879 года, а также последнего покушения на Александра II. Зимой 1881 года в Петербурге он вел подкоп под Малой Садовой по маршруту следования императора. А 17 марта 1881 того же года М. Ф. Фроленко был арестован после того, как он пришел на квартиру Кибальчича.

На следствии он держался твердо, решительно отказываясь давать показания до суда. Его приговорили к смертной казни, замененной затем бессрочной каторгой. 24 года провел М. Ф. Фроленко в Алексеевском равелине Петропавловской крепости и в Шлиссельбургской крепости. Осенью 1905 года он вышел на свободу, женился, стал жить в Геленджике и печатать свои воспоминания. В советское время активно участвовал в общественной жизни.

Фигнер Вера Николаевна (1852–1942) происходила из дворянской семьи. Родилась в Казанской губернии. Дед по отцу, выходец из Лифляндии, был подполковником, а с материнской стороны — крупным помещиком и уездным судьей. Отец служил лесничим. С детства в ее памяти сохранились картины дремучего бора.

Воспитывали ее, а также сестер и братьев (один стал крупным горным инженером, другой — знаменитым оперным тенором) строго. Отраду и утешение они находили у старой няни, крепостной, выкупленной на свободу, Натальи Макарьевны. Когда Вере было 6 лет, семья переехала в Тетюшинский уезд, в родовое имение — с парком, фруктовым садом, прудами. Она много читала. Отличницей закончила казанский Родионовский институт.

Наибольшее впечатление в детстве произвели на нее некоторые сентиментальные романы, поэма Некрасова «Саша» и Евангелие. По ее признанию, в учении Христа она восприняла принцип — отдаваться «всецело раз избранной великой цели». Как писала она в автобиографии:

«Меня, живую и энергичную, скоро стала тяготить бездейственная жизнь в деревне. Окружающая крестьянская беднота, хотя я видела ее, можно сказать, издалека, не могла остаться незамеченной. Контраст с моим собственным положением, в связи с приподнятым настроением после выхода из закрытого учебного заведения и частыми разговорами с дядей о земстве, всеобщем народном образовании, медицине и тому подобных вопросах, в особенности же теория утилитаризма, наводили меня на мысль о служении обществу, возбуждали желание быть полезной».

(Главном в ее утилитаризме было положение: цель человека — наибольшее счастье наибольшего числа людей; это не то, что понимают под утилитаризмом те, кто его опошляют и сводят к материальной выгоде.)

В 1870 году она вышла замуж за образованного судебного следователя А. В. Филиппова. Его работа показалась ей отвратительной. Продав все, что было возможно, они уехали в Цюрих, чтобы поступить в университет; с ними отправилась и ее сестра Лидия (в России доступ женщин в высшие учебные заведения был закрыт).

В Цюрихе тогда училось около ста русских женщин. Среди них были популярны либеральные, демократические и анархические идеи. В один из таких кружков самообразования вступила и Вера Фигнер. Как она писала: «Стать на сторону революции и социализма меня подвигнуло не только чувство социальной справедливости, но, быть может, в особенности жестокость подавления революционных движений правящим классом».

Женщины из ее кружка уехали на родину, чтобы вести революционную агитацию. Но вскоре их арестовали. Марк Натансон, приехав в Цюрих, передал ей призыв товарищей поддержать революционное движение. Ей очень хотелось продолжить учебу: ведь она мечтала стать доктором медицины и хирургии. После тяжелой внутренней борьбы она сочла своей обязанностью отозваться на призыв и в конце 1875 года приехала в Москву.

«Жестокие репрессии против революционного движения, — писала она, — изменили настроение и, сообразно с этим, программа требовала вооруженного сопротивления при арестах, обуздания произвола агентов власти, насильственного устранения лиц жандармского и судебного ведомства, отличавшихся особой свирепостью, агентов тайной полиции… Кроме того, для поддержания успеха народного восстания… программа указывала на необходимость „удара в центре“, причем уже говорили о применении динамита».